— Дружу я с Данутой. Идея возникла несколько недель назад, а сегодня, насколько мне известно, подписано предварительное соглашение: для всей фирмы — большая работа.
Харальд тут же отступил на дальний план, поскольку Доминику вовсе не хотелось о нём говорить. А вот беседа с Майкой о предстоящей работе казалась весьма привлекательной, как и перспектива солидной опоры под будущие конструкции. Сразу стало легче на душе.
Майке полегчало ещё больше. Правильно сделала, что не поминала Вертижопку. А ведь как хотелось сообщить Доминику о предпринятых им по причине дикой ревности действиях. Рассказать, как он кидался с саблей на соперника, осмелившегося покуситься взглядом на драгоценную нимфу. Жуть, как подмывало! Сдержалась. В этом доме и в это время Вертижопки не существовало.
И разве это нельзя было считать маленькой, но победой?
В тот вечер Доминик опять забыл о раскладушке.
* * *
А в доме Гжеся тем вечером в тёплой компании Казика и Мунди сидел кислый Шимек. Да и как не киснуть…
Надо ж было тому рыкающему буйволу подвернуться! Ведь он, Шимек, уже практически достал кнутом свою жертву. Замахнулся уже, но понял, что кто-то ещё там есть, кто-то его видел, вот рука и дрогнула! Только в другой раз он больше не лажанётся, не станет подставляться. Хоть и ненавидит эту лахудру до смерти, а по её милости не сядет, этого ещё не доставало. Раз пронесло, подфартило — ни одна собака не связала его с трупом в лесу: к Зене у него никаких претензий не было, как и у неё к нему. Но по второму разу может и не прокатить. Не стал судьбу испытывать, смотался. Ничего не попишешь.
Шимек вернул на стоянку при телестудии одолженную «хонду», прежде чем хозяин её хватился (а лучше сказать — даже не заметил, что сделал такое одолжение). Башка в шлеме, чёрная куртка — кто допетрит, что это не Замбжак? Тот на весь день увяз — как раз его сцены снимают, да и вообще там такой бардак, всегда можно куда-нибудь запропаститься…
И опять стерва вывернулась без ущерба для здоровья. Но он её прищучит, сядет на хвост и улучит момент, даже если на телевидении всё кончится. На стройку вон подрядится вместе с Мундей и Казиком — ведь эта паскуда там ошивается. Уж он теперь с неё глаз не спустит!
Формально собрались по пиву, в натуре усидели уже вторую пол-литру под ливерную с солёными огурчиками — разлюбезный закусон. Гжесь притворялся, якобы ничего особенного, пьют, как обычно, но на самом деле был жутко вздрюченный. Сценарист, похоже, намеревался дать ему роль со словами. Конец молчанию! Текст, правда, отличался предельной лаконичностью и состоял всего из одного слова «линяй!», зато повторённого три раза, а это, как ни крути, шаг вперёд в карьере. В артистических кругах! Шимек артистических амбиций не проявлял и приятелю не завидовал, хотя и с поздравлениями не лез. Переживал свою невезуху.
