- Я боюсь за тебя.
Он посмотрел на меня, не отпуская руку. Потянулся, прижал палец к моему лбу.
- Не думай об этом, Катрин. Я могу о себе позаботиться. Доверься мне. Всё будет хорошо.
Я легла и уткнулась лицом в подушку, чтобы он не видел, как кусаю губу, сдерживая слёзы.
Я не верю тебе. Разве ты не видишь? Да, я тебя не верю. Что ты можешь, один против всех? Я же не настолько дура, чтобы не понимать.
Я боюсь.
Он целовал мою руку - нежно, палец за пальцем, выцеловывая дорожку к локтю, к плечу, шее.
Я смотрела на потолок и мне хотелось кричать.
***
Следующие два дня прошли в снегу, тумане, в клетке.
Мне по-прежнему никуда не разрешалось выходить. Эдвард подарил с десяток украшений, которые тоже были амулетами, а я почему-то не сказала ему про медальон Джоан. Я не снимала его, даже когда ложилась спать - как и браслеты-кольца Эдварда. Я спала под дорогущими мехами в дорогущей сорочке, в дорогущих украшениях и чувствовала себя настолько не на своём месте, что хотелось выть.
Компанию мне составляли служанки и их “Высочество” - по утрам и вечерам, когда они были мне нужны, чтобы привести меня в порядок. Больше я их вынести не могла.
Проклятые легко могли сойти за памятники - как и всегда. Разговаривать с ними - то же, что и со стеной. Я пару раз пыталась, помня Чёрного. Бесполезно. Они меня не видели.
Бес с утра надирался вином, которое приносили к завтраку, и весь день дрых, разве что давая мне себя гладить и чесать.
Эдвард в конце концов позволил мне выходить из дворца, но только под охраной Проклятых. И очень просил пока повременить с прогулками. Он не говорил, но я и так чувствовала, что происходит нечто нехорошее.
На дворцовой площади казнили троицу бедолаг - из криков глашатая я поняла, что это те, с арбалетами, напавшие на меня возле церкви.
Примерно тогда же в моём завтраке Проклятые, дисциплинированно пробовавшие всё, что я собиралась есть, нашли яд.
Я боялась за Беса, присосавшегося к вину ещё до этого - но котёнку всё было трын-трава. Наверное, этот яд на животных не действовал.
Тем же вечером на площади сожгли женщину и двух мужчин. Вроде тоже за покушение на королевскую невесту.
Я завесила окно мехами, закрыла дверь и заткнула уши, чтобы не слышать их криков.
Даже если приказ отдавал не Эдвард, а король-колдун, которому потребовались жертвы для заклинаний, я не могла понять, как Эд позволил. Он дорожил человеческой жизнью, всегда. Да, даже если они пытались меня убить, я, чёрт возьми, понимала, почему. И я жива. За что их?
