Мы делаем несколько шагов по нагретой солнцем дорожке. Присутствовавшие на отпевании уже заводят машины. Я хватаюсь за столбик. Отполированные капоты и крылья машин слепят глаза. У меня кружится голова.
Я говорю:
— Всех не переловят. Их не так уж мало.
— Я эту девочку знала еще совсем крохой, — говорит женщина. — Она частенько заходила ко мне, я пекла для нее печенье, а она ела его и смотрела телевизор.
Когда я возвращаюсь домой, Стюарт сидит у стола со стаканом виски. Мне вдруг кажется, что с Дином случилось что-то страшное.
— Где он? — говорю я. — Где Дин?
— На улице, — говорит мой муж.
Он допивает виски и встает. Говорит:
— Я, кажется, знаю, чего тебе не хватает.
Одной рукой он обнимает меня за талию, а другой начинает расстегивать жакет, а потом и блузку.
— Все остальное потом, — говорит он.
Говорит что-то еще. Но я уже не прислушиваюсь. Я ничего не слышу, когда так много воды вокруг.
— Правильно, — говорю я, помогая ему расстегивать пуговицы. — Пока не пришел Дин. Скорее.
Из окна мне видно, как старый «универсал» — судя по номеру, из Миннесоты — въезжает на нашу стоянку. Впереди сидят мужчина и женщина, сзади — двое мальчишек. На дворе июль, в тени под сорок. Приехавшие вконец измучены. Машина набита чемоданами, коробками, свертками и прочим. Позднее мы с Харли узнали, что в Миннесоте банк забрал у них за долги дом, пикап, трактор, весь фермерский инвентарь и коров.
Люди в машине, будто собираясь с силами, минуту сидят неподвижно. Кондиционер в нашей квартире гудит от натуги. Харли во дворе косит газон. На переднем сиденье что-то обсуждают, потом он и она выходят из машины и направляются к крыльцу. Я проверяю, в порядке ли прическа, и жду, когда они во второй раз позвонят в дверь. Затем иду открывать.
— Вы хотите снять квартиру? — спрашиваю я. — Входите, здесь прохладно. — Я провожаю их в гостиную. В гостиной я занимаюсь делами. Здесь я принимаю квартплату, выписываю квитанции и говорю с клиентами. А еще я делаю прически. Я — мастер-модельер. Так написано на моей визитной карточке. Не люблю слова парикмахер. Несовременное оно какое-то. В углу гостиной стоит специальное кресло, есть у меня и сушка для волос, которая крепится к спинке кресла. Там же и раковина, которую Харли установил несколько лет назад. Рядом с креслом — столик с журналами. Журналы старые. Некоторые уже без обложек. Но пока сушатся волосы, человеку безразлично, что листать.
Мужчина называет свое имя:
