Корделия сердито плюхнулась на трехногий табурет:
— Но папа был такой злой, Пак!
— Ну да, вы мне так и сказали, — поджав губы, кивнул эльф. — Только ведь вы знаете, что он любит вас.
— Я и не думаю, что не любит, — нахмурившись, возразила Корделия.
Пак вздохнул и уселся на пол напротив девочки, скрестив ноги.
— А могла бы и помыслить такое, если он и вправду так раскипятился, как ты говоришь. — Пак обвел всех четверых детей взглядом. — Не переживайте, детки, он поправится.
Похоже, это его заявление детей не убедило.
— Ну, тогда называйте Пака вруном! — торжественно возгласил эльф.
Тут открылась дверь, и все дети разом вскочили и попятились было, но Пак прошептал:
— Не бойтесь.
Дети не тронулись с места, хотя явно побаивались.
Но их отец, вошедший в дом, вовсе не показался им великаном-людоедом. Он был всего-навсего высоким, темноволосым, худощавым мужчиной средних лет с грубо вылепленным лицом. Рядом с рыжеволосой женой он выглядел далеко не красавцем, а та… та просто светилась, а уж сколько ей было лет — это не имело никакого значения. Словом, если бы дети хоть раз задумались об этом, они бы заметили, как их родители прекрасно смотрятся рядом.
Но дети, естественно, на это внимания не обращали. Они видели только, что взгляд их отца снова полон заботы и теплоты, и бросились к нему обниматься.
— Папа! — воскликнул Магнус.
— Папуля! — уткнувшись носом в руку Рода, протянул Джеффри.
Корделия прижалась к отцу и тихонько всхлипывала. Грегори ухватил его за другую руку и очень серьезно проговорил:
— Папочка, ты снова вернулся.
Род заглянул в глаза младшего сына. Почему-то ему показалось, что тот говорит не только о том, что он только что переступил порог собственного дома.
— О папа, — всхлипнула Корделия. — Я тебя так сильно люблю, когда ты папа, а не лорд Керн!
По спине у Рода побежали мурашки. Он обнял дочку за плечико и прижал к себе:
— Я не в обиде на тебя, детка. Думаю, его детям тоже знакомы такие чувства. — Род отвел взгляд от детей и посмотрел на Пака. — Спасибо, Робин.
— Ну, давно бы так! — ухмыльнулся Пак. — А то дождешься от тебя доброго слова, как же! Ну, гостю своему ты, знамо, уж точно ничего хорошего не скажешь.
Пак кивком указал в сторону кухни.
— Гонец? — недовольно нахмурился Род. — Гонец вошел в дом без приглашения? Тоби!
В комнату, приглаживая аккуратные усики, вошел худощавый молодой человек лет двадцати пяти. Его штаны в обтяжку были заправлены в сапоги недурной выделки, а камзол покрывала роскошная вышивка.
