Наконец Род остановился на вершине холма в миле от дома. Там он долго простоял, глядя на простирающуюся внизу широкую равнину, но почти не видя ее. Наконец он устало уселся на высохшую траву. Пока он шел сюда, коловращение его мыслей успело уняться, и вот теперь разум его почти совсем опустел. В ту пустоту пытались пробраться мучительные сомнения. Род негромко спросил:
— Что случилось, Веке?
Конь-робот отозвался, хотя и находился в миле от холма — в стойле возле дома. Род услышал его голос с помощью миниатюрного динамика, имплантированного в черепную кость за ухом.
— Ты вышел из себя, Род.
Род раздраженно скривился. Да, тело коня-робота могло находиться как угодно далеко от него, и все же эта древняя семейная реликвия видела его насквозь, как будто их разделял фут, не более.
— Это я понимаю, — отозвался Род. Микрофон, имплантированный в верхнем нёбе, чуть повыше зубов, уловил его голос и перенес к Вексу. — Но ведь это была не просто злость, правда?
— Это была ярость, — согласился Веке. — Открытая, настоящая, откровенная ярость, беспредельная, не ведающая границ.
Немного помолчав, Род спросил:
— А что могло случиться, если бы жена и дети не смогли защититься?
Веке ответил не сразу. Медленно выговаривая слова, он рассудительно произнес:
— Я смею надеяться на то, что твоя врожденная порядочность и чувство чести стали бы для них достойной защитой.
— Да, — пробормотал Род. — Я тоже надеюсь на это.
Он долго сидел — молча, погруженный в ощущение вины, охваченный угрызениями совести. Даже ветер обходил его стороной.
Прошло еще какое-то время, и рядом с ним послышалось шуршание ткани. Род не подал виду, что услышал этот звук, но тело его инстинктивно напряглось. Он ждал, но несколько минут царило безмолвие. В конце концов Род не выдержал и проговорил:
— Я опять сорвался.
— Да, — тихо отозвалась Гвен.
В ее голосе не было осуждения, но и утешения тоже не было.
Что-то шевельнулось в душе у Рода. Это «что-то» могло бы вызреть и превратиться в гнев, но теперь вся его злость словно выгорела.
— В последнее время это со мной стало слишком часто случаться, верно?
Гвен, помолчав пару секунд, проговорила:
— За последний год — пожалуй, десяток раз.
Род кивнул:
— И столько же раз в прошлом году, а в позапрошлом году — полдесятка раз, причем два раза я сорвался на аббата, когда он пытался затеять раскол.
— А третий — на то чудовище, что пришло с болот…
Род раздраженно покачал головой:
— Не пытайся меня оправдать. В конце концов я всегда срываюсь на тебя и детей — чаще, чем на кого бы то ни было. В последние три месяца я выходил из себя каждые две недели, верно?
