А потом она явилась с очередной кардиограммой, присела на кушетке, смешно, по-птичьи, нахохлившись и обхватив руками острые коленки, странный симбиоз трогательного подростка и почти сформировавшейся женщины. Он это вдруг понял, когда оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на нее. И еще он понял, что она тоже все поняла, может быть, даже раньше его. Его бросило в жар, но он еще что-то лепетал прерывающимся голосом о витаминах, о щадящем режиме нагрузок и прочей ерунде. Как он оказался на этой проклятой кушетке, теперь и не вспомнить. Да-а, некоторые оптимисты рода человеческого называют такие эпизоды минутной слабостью, другие, попроще, говорят «бес попутал», но сути это не меняет. А она сказала: «И это все?» Со знанием дела сказала, так, словно намеревалась уколоть его побольнее, и милый детский образ сразу подернулся туманом.
Главное, сколько бы он ее ни упрекал, все его доводы были заранее обречены. Кто бы ему поверил, что его соблазнила пятнадцатилетняя девочка, намеренно, из желания развлечься, посмеяться, унизить, растоптать.
Он много раз спрашивал ее потом:
— Чего ты хочешь?
А она доводила его до исступления своим деланым удивлением:
— А чем ты, собственно, недоволен?
Держать его на крючке, постоянно держать его на крючке, в подвешенном состоянии — вот чего она добивалась. И в конечном итоге добилась. Каждую минуту он ждал, что-то случится, что-то случится…
И таблетки… Нужно было как-нибудь от этого отвертеться, например, подсунуть ей что-нибудь безвредное вроде аскорбинки, но он, старый дурак, нелепо надеялся, что это последняя из ее «невинных» просьб. И потом, оставалось не так долго терпеть, а там она станет совершеннолетней и он прогонит ее из своей жизни пинками. Кажется, это было его единственное желание, по силе страсти не уступающее любовному. Да что там любовное! С тех пор как с ним приключилась такая проруха, он и думать забыл о женщинах, а намеки и авансы со стороны последних воспринимал в штыки. Маленькая дрянь с громким именем Виктория его совсем доконала.
— Анатолий Петрович?.. — В кабинет снова заглянула предельно вежливая Любаша.
— Ах да, пациент, — вспомнил он, — хорошо, пригласите его.
* * *
Звонка из квартиры Андриевских он так и не дождался, зато к концу рабочего дня, когда у него от усталости голова раскалывалась, нагрянула Вика, выглядевшая все тем же угловатым подростком в странном свитере-размахайке непонятного бурого цвета. Впрочем, Баева это больше не трогало и не удивляло, он уже успел понять, что у них, теперешних, у всех такая своеобразная манера подавать себя. Под стать растениям, которые долго держали в темноте, а потом, спохватившись, вынесли на свет. Поколение пепси, одним словом.
