В Беркли я с семьей поселился в купленном мной домике из шести комнат, стоявшем на склоне горы, невдалеке от университета. При доме был сад с разнообразными фруктовыми деревьями и крупными пальмами. Из окон и с террасы открывалась волшебная и величественная картина, равной которой мне не приходилось видеть в моей жизни. С высоты видишь миллионы огней Сан-Франциско, Окленда, Беркли, Ричмонда и других окрестных городков и любуешься на пароходы, входящие из океана через Золотые Ворота в залив Сан-Франциско. Это до того красиво, что всегда приводило меня в восхищение, хотя я и не восторженный юноша, а восьмидесятилетний старец, видавший виды на своем веку.
Окруженная красочной природой, семья моя зажила спокойной жизнью. Младшие дети поступили в школу, старшие занимались в университете. Я же мог наслаждаться отдыхом в кругу семьи только два-три летних месяца, ибо дела требовали личного моего присутствия в Сибири и Китае. Дети мои настолько втянулись в американскую жизнь, что все время мечтают иметь собственное дело в Америке, но ничего подходящего там пока нет, да и трудно конкурировать в каком-либо деле с людьми, сроднившимися с местными условиями. В настоящее время мои наследники, не порывая связи с Америкой, ведут дела в Китае, начатые мной ранее. Я от дел почти отошел: достаточно на своем веку поработал, пора на старости лет от коммерческих забот и отдохнуть. И теперь я позволяю себе разнообразить жизнь путешествиями: год живу в Америке, год в Китае, а в промежутках иногда отправляюсь покататься по Европе. Никогда не переставая восхищаться энергией и творческой деятельностью человека, движимый любознательностью, я исколесил почти всю Америку и особенно Калифорнию и промышленные города, расположенные на севере Соединенных Штатов: Питсбург, Филадельфию, Чикаго, Нью-Йорк.
Вспомнил сейчас интересный штрих из американской жизни. Мой сын Александр учился в низшей школе в Беркли. Когда подошли каникулы, его товарищ по школе, сын нашего соседа, спрашивает Александра, что он собирается делать в летнее время. Тот, несколько удивленный вопросом, отвечает:
— Как что делать? Ничего не делать — отдыхать.
Товарищ, в свою очередь, удивляется:
— То есть как отдыхать? Разве это возможно?
— А ты что собираешься делать? — спрашивает Александр.
— Я? Деньги зарабатывать. Поеду на ферму и наймусь либо фрукты и овощи собирать, либо коров доить.
Русского «маменькиного сынка» сильно поразило это «поеду коров доить». Пришел он домой и, весьма удивленный, передал нам происшедший разговор. А на другой день приходит ко мне его товарищ, мальчик лет одиннадцати; родители его были состоятельные люди. Мальчик обратился ко мне с просьбой дать ему работу по производившейся в то время окраске моего дома. Я отослал маленького просителя к русскому, который взял у меня подряд по окраске. Тот принял его из расчета один доллар в день и засадил его в такое место, где мальчишка портил краской штаны и рубашку на два доллара в день. Но эти два доллара были отцовские, а доллар плюс практика остаются за ним.
