— Вы должны немедленно поехать с нами в прокуратуру для дачи показаний!
— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант! Я знаю и так, что всех собак повесят на меня и моих подчиненных. А националисты «Правого сектора» и прочие «майданутые» снова окажутся «жертвами милицейского беспредела»! Вы уже расформировали «Беркут», предали украинских военных в Крыму своим бездействием и трусостью!.. Я объявляю вверенную мне часть на осадном положении и требую независимого расследования обстоятельств этой кровавой трагедии под контролем общественности, журналистов и независимых наблюдателей из России! Все!
* * *
Вернувшись в штаб части, полковник Внутренних войск упал без сил в кресло в своем кабинете. Заныло сердце, офицер порылся в ящике стола, нашел упаковку таблеток, бросил сразу две штуки на язык. Налил воды из стоящего на тумбочке графина.
В кабинет заглянул начштаба части.
— Построй бойцов на плацу через пятнадцать минут.
— Есть, — козырнул офицер.
Командир полка обвел взглядом своих ребят. Они стояли хмурые и сосредоточенные в полной броне, придерживая щиты. На боку у каждого — автомат. Ночной бой сплотил всех, теперь в строю не было «духов» и «дедов»: на плацу выстроились монолитные «коробки». Командир полка посмотрел вверх, на флагштоке ветер трепал сине-желтый флаг несчастной страны, которую все они поклялись защищать.
В том числе и от несправедливости.
— Товарищи бойцы и командиры! Я буду настаивать на объективном расследовании того, что произошло вчера, вернее, уже сегодня ночью. А пока вверенная мне воинская часть № 3027 переходит на чрезвычайное положение, как морпехи в Крыму! Запасов продовольствия, как раз на такой случай, воды, медикаментов, боеприпасов у нас — предостаточно. Не всю тушенку еще разворовали отцы-командиры! Всем нам хватит! Посты и караулы — усиливаются, несем службу по-боевому, как во время Майдана, будь он неладен… Всему личному составу получить по два боекомплекта, индивидуальные перевязочные пакеты и промедол. Здесь остаются только добровольцы, кто имеет желание, может уйти — никого осуждать не буду. Но с оставшихся требовать будем все, что положено, и сверх того!
Строй не шелохнулся.
— Ясно, все добровольцы. Тогда слушай мою команду! Равняйсь! Смирно! Товарищи бойцы и офицеры, я горжусь, что командую вами. Всему личному составу за ночной бой объявляю благодарность за проявленное мужество и боевую выучку!
— Служим народу Украины!
* * *
Полковник собрал офицеров на «нараду» — совещание.
