– В смысле, исчезает иллюзия.
– Типа того.
– Пожалуй, «душа» – неточное слово. Трудно подыскать точные слова для духовных явлений. Ладно, Стюарт Хедли. Мы будем пользоваться любым словом, какое вам будет угодно, – ее холодные серые глаза забегали. – Какое вам больше нравится?
– Никакое. Я плохо себя чувствую. Голова болит, и желудок расстроился, – он взглянул на свои наручные. – К тому же мне скоро пора возвращаться в магазин.
– Это я во всем виновата?
– Нет… мне всегда нездоровится. Со мной вечно что-то не так, – он попытался объясниться. – Мне нездоровилось всю жизнь.
Марша кивнула.
– Я знаю.
– Что вы хотите сказать? Откуда вы знаете? – Хедли взбесился, внутри закипела злость. – Вы же ничего обо мне не знаете! Мы только недавно познакомились!
– Каждый человек болен. Нельзя жить в этом мире и не болеть. Неужели вы не видите, что Бекхайм прав? Мы должны родиться заново. Так не может дальше продолжаться: грязь, растление, продажность. Необходимо духовное возрождение… Мы встали на четвереньки, точно животные. Валяемся на земле и гонимся за удовольствиями… Мы звери! Нам нужно вернуться назад: раньше все было таким простым и чистым. Но потом все усложнилось, стало механическим, броским… – Она ткнула пальцем в окно «Здорового питания» – на большую неоновую вывеску «Банка Америки». – Вот таким. Деньги и кричащие вывески. Коммерция, мерзкие заводы… Мы должны вернуться к земле. Нам нужны корни – мы должны вновь обрести почву под ногами. Заново открыть для себя старинный простой уклад.
Хедли откликнулся на этот призыв, но вместе с тем испугался.
– Но вся эта ненависть… вы же ненавидите евреев.
– Мы ненавидим продажность и алчность. Ненавидим моральное разложение. Разве это плохо? – Голос Марши оставался спокойным и тонким. – Мы ненавидим богачей-плутократов, которые выжимают из людей все соки и превращают их в роботов. В рабов на заводах. Машина губит человека. Коммунистический идеал: все люди одинаковы… приведены к общему знаменателю. Грубый, отвратительный рабочий, покрытый сажей и копотью. Как обезьяна в лесу.
Хедли спросил:
– Бекхайм тоже так считает? Все эти статьи в «Суккубе» – Бекхайм тоже за все это ратует?
– Бекхайм – негр, – спокойно сказала Марша. – Но через него действуют силы возрождения. Мы ожидаем духовного подъема… и Бекхайм – пророк поневоле. Он не осознает свой миссии. Мыслит, как первобытный человек. Да он и есть первобытный человек. Его мыслительные категории наивны, как у ребенка. Рай, Ад, Армагеддон, спасение. Но зато он неподкупен, – Марша повысила голос. – Он говорит от лица всех нас. Непорочное дитя, простодушный глупец, пришедший нас спасти. Парсифаль… понимаете
