— Я автомат не взял… ага… — в голосе Бура слышались истерические нотки.
— Почему? — терпеливо спросил Берзалов, безуспешно вглядываясь в темноту и жалея, что не захватил ночной бинокль. С другой стороны, молнии слепили бы.
— Ну вы же сами назначили меня огнемётчиком, а автомат я в кузове оставил…
— А что ты взял? — уточнил Берзалов, все ещё спокойный, как слон.
— Ничего… ага…
— Тьфу ты! Вашу — у-у Машу — у-у!.. — Берзалов выругался и оглянулся.
Бронетранспортёра уже видно не было. Посылать бойца назад было опасно — заблудится, как пить дать. Потом ищи дурака. Если же вернуться втроём — можно было лишиться оперативной неожиданности. Может, противник их уже засёк и меняет дислокацию? Хотя, с другой стороны, Ефрем Бур был отчасти прав — тащить с собой такую бандуру, как «шмель — м», глупо. Правда, огнемётчику автомат был не положен, в бою его прикрывали другие стрелки. Однако в нынешней ситуации один боец был за троих. По — другому никак не получалось. На то она и разведка, чтобы в ней все были универсалы.
— Почему?
В темноте лицо Бура белело, как алебастровая маска.
— Не успел… — произнёс Бур таким тоном, словно во всём был виноват Берзалов и Архипов в придачу.
— Архипов! Иван! — начал заводиться Берзалов, — почему не следишь за бойцом?!
— Виноват, — бодро ответил Архипов, и глаза его недобро блеснули.
Архипов был славен тем, что из ста очей выбивал девяносто девять, а автомат был естественным продолжением его руки. Командиром он был хорошим, понимал, что к чему, и держал подчиненных в ежовых рукавицах, особенно таких, как Бур.
— Бур, ещё одна подобная выходка, будешь за подразделением рюкзаки таскать! — разозлился Берзалов.
— Слушаюсь… — промямлил Бур.
— Слушаться надо было маму, — съязвил Берзалов в своей обычной манере сквозь зубы. — А здесь война, здесь надо думать головой! На черта мне боец без оружия?! Какая от тебя польза? Мишень ходячая!
Бур едва не провалился от стыда под землю. Даже в темноте было видно, что уши у него стали пунцовыми, а губы дёргались, как у паралитика, но ничего не произносили. Да и какие оправдания можно было привести в данной ситуации? Никаких. Так что получалось, Бур был кругом виноват, от ушей до пяток. И даже дыхание его было виновато.
— Товарищ старший лейтенант, — сжалился Архипов, — я ему пистолет дам?
— Ну дай, — согласился Берзалов. — Смотри, чтобы нас не подстрелил. А откуда у тебя пистолет?
— Трофейный…
— И глаз, и глаз за ним, а то куда‑нибудь убежит!
