Потом Криволапов забрал на шлюпку все водолазные рубахи, груза и ботинки, отплыл от кунгаса и долго тер все это песком, отскабливал, мыл мылом и полоскал. Потом вылез из шлюпки, сложил рубахи, груза, ботинки на вымытую палубу и пошел по кунгасу, внимательно его осматривая. Там, где он замечал пятна, проводил пальцем, потом нюхал его.
И после этого сел и стал надевать водолазный костюм.
— Под воду? — удивились водолазы.
— Ну да.
— Цапнет, — в один голос сказали Авдеев и Глобус.
— Нет, — ухмыльнулся Криволапов, — теперь с палубы жир счистили.
— А при чем тут жир на палубе? — спросил Глобус. — Ведь акула взбесилась. Я сам видел, какие у нее глаза бешеные.
— Не бешеная она, а голодная, птички-воробушки! — сказал Криволапов. — Акула-то чуткая?
— Чуткая! — ответил Глобус.
— Любит жир?
— Очень даже.
— Ты на палубе жир ботинками растаптывал?
— Растаптывал.
— Ну вот, ты первый акуле на подметке жир с кунгаса и поднес, а слизывать не дал.
Глобус рассмеялся:
— Правильно, значит, она меня за подметку цапнула, а я-то думал…
Но хотя все и понятно стало, а когда Криволапов опустился под воду, водолазы еще тревожились за него и часто дергали сигнал. Криволапов отвечал им на сигналы и спокойно работал целых два часа.
Когда он вышел, спустился под воду Авдеев, а за Авдеевым — Глобус. И никакая акула больше не трогала их.
Вечером, после работы, кунгас снова помыли и старательно протерли палубу сухой шваброй.
— Ну теперь не тронет, — сказал Глобус.
— Все равно палубу будем два раза в день мыть, — ответил хозяйственно Криволапов, — чтобы все блестело, как чортов глаз, а то, птички-воробушки, — Криволапов взглянул на Глобуса, — на вас подметок свинцовых не напасешься.
2
А вот что случилось через месяц в одной голубой, прозрачной бухточке недалеко от Владивостока. На берегу этой бухточки стоял дом отдыха. Берег был пологий, песчаный, усеянный мелкой ракушкой и обточенными морем цветными камешками. Влево виднелся желтый мыс, а на нем неизменно, присев как лягуха, глядела на бухту небольшая пушка. Возле пушки ходил дежурный краснофлотец.
Стоял один из жарких, июльских дней. Отдыхающие купались и загорали.
— Акула! — раздался вдруг пронзительный крик.
Купальщики как ошпаренные повыпрыгивали из воды.
К берегу медленно двигалась темная спина с острым черным плавником.
Акула описала полукруг и пошла обратно. На берегу собралась большая толпа отдыхающих. Полосатая, как уссурийский тигр, купальщица испуганно вращала круглыми глазами и рассказывала, как она нырнула в прозрачную воду и к ней бросилась с разинутой пастью страшная акула.
