— Хочу просить руки дочери московского князя — Софьи.
— Почти все князья из рода Гедимина брали жен в русской земле. Почему бы и тебе не жениться на московской княжне? — заметила Ульяна и тут же спросила. — Когда сватов собираешься отправлять в Москву?
— Да хоть завтра, — Ягайло проявил несвойственную ему поспешность. — Осталось только людей подходящих подыскать.
— Одного человека, пожалуй, я могу предложить.
— Кто же он, матушка?
— Это я.
— Ты!? — удивился Ягайло. — Но отношения Великого княжества Литовского с Московским княжением не самые хорошие, и я не могу подвергать опасности мать.
— Сынок, в моем возрасте мало думают об опасности, да и кому нужна старуха. Кто знает, может скоро господь призовет к себе, а напоследок хочется увидеть русскую землю. Когда мы сговоримся с московским князем, съезжу в родную Тверь, повидаюсь с братьями. Выпадет ли когда еще удобный случай побывать на родине?
— Зачем на твои плечи возлагать лишний груз? — недоуменно промолвил Ягайло. — Для посольства к московскому князю мы найдем других людей, а ты, если хочешь, съезди в Тверь, обогнув Москву стороной.
— Нет, Ягайло, сначала я поеду к Дмитрию Ивановичу. Кто лучше матери сможет устроить будущее сына? — стояла на своем Ульяна.
— Вижу тебя не отговорить, — сдался Ягайло. — Езжай в Москву, но только береги себя. К Дмитрию Донскому отправился мой брат Андрей: боюсь, худое против нас замыслил.
— Не волнуйся, Ягайло. Все будет хорошо, если будешь надеяться на лучшее, — успокоила сына княгиня.
День и ночь Витовт гнал коня по непроходимым жемайтийским пущам. Едва поспевал за своим предводителем немногочисленный отряд воинов. Изредка бешеной скачки не выдерживали даже славящиеся необычайной выносливостью низкорослые жемайтийские лошади, а запасных коней в отряде не было. Воин, потерявший скакуна, на ходу прощался с товарищами и оставался один посреди бескрайнего леса, в котором даже в яркий день всегда царил полумрак, ибо настолько густы кроны деревьев. На коротких привалах беглецы быстро утоляли голод хлебом или сухарями и страстно молили о помощи бога Альгиса[14].
В сентябре измученный, в изорванной сучьями одежде, голодный отряд Витовта приблизился к городу Рагнета, что на нижнем Немане.
— Что вам нужно, оборванцы? — спросил немец, стоявший на воротах.
— Скажи комтуру, что у ворот стоит союзник Тевтонского ордена великий князь литовский Витовт, — ответил Судимантас.
Виганд, комтур Рагнеты, был человеком незнатного происхождения и высокого положения в Орденском государстве добился лишь благодаря смелости и уму. Но даже сейчас Виганд сохранил не страх, но внутреннее почтение перед отпрысками потомственной аристократии и представителями знаменитых родов. Неоднократно ему приходилось встречаться в бою с Кейстутом, но рагнетский комтур не держал зла на своего противника, а тем более, его сына. Немец внимательно выслушал злоключения Витовта и проявил живейшее участие в его судьбе.
