Проведением хуторской реформы, где каждый крестьянин становился сам маленьким помещиком, уничтожалась партия социал-революционеров. Поэтому понятно их стремление остановить реформу. Работа этой партии выражалась не только в агитации среди крестьян, часто благодаря этому противодействовавших проведению реформы, но и вообще в искусной агитации против моего отца и устройстве постоянных на него покушений.
Работал мой отец далеко за полночь, обыкновенно до трех часов ночи, причем никогда днем не спал, если не считать короткого отдыха, который он себе позволял ежедневно перед обедом. Тогда он ложился у себя в кабинете на диване и немедленно засыпал на 15 минут, после чего вставал абсолютно свежим и бодрым. Утром он всю жизнь к половине девятого уже совершенно одетый пил кофе.
При такой напряженной работе была ему необходима хотя бы часовая прогулка на свежем воздухе, но каждый выход или выезд папа из Дворца был сопряжен с такой опасностью для его жизни, что прошло некоторое время, пока не был выработан план устройства таких прогулок.
Ведь хорошо было известно не только полиции, но и моему отцу, что партия социал-революционеров не прекращает готовить на него одно покушение за другим, и эта работа шла особенно усиленным темпом до 1909 года, когда деятельность революционеров несколько ослабела. В 1906 же году боевая дружина партии работала исключительно интенсивно. Не менее основательно работала и полиция, искусно открывая готовящиеся покушения.
Начальник охраны папа, разработав план прогулок и выездов, доложил, что он только в том случае может взять на себя ответственность за охрану, если папа на улице не будет давать никаких приказаний ни шоферу, ни кучеру, а будет следовать лишь по тем улицам, которые будут заранее указываться при каждой поездке.
Сначала такая постановка дела начальником охраны сильно раздражала папа, но после некоторых открытых покушений он совершенно с этим согласился.
Работа охраны Зимнего дворца была сильно облегчена массою входов и выходов из него, выходящих на разные улицы.
Выходя из дому, папа сам вперед не знал, какой подъезд будет ему указан для выхода, куда будет подан его экипаж и, если совершалась прогулка, то не знал, куда его повезут. В определенном охраной месте экипаж останавливался, папа выходил из него и совершал часовую прогулку пешком. По окончании прогулки мой отец не знал ни по каким улицам его повезут, ни к какому подъезду подвезут. Эти остановки происходили в самых разнообразных местах, обыкновенно на окраинах или за городом.
