Лев внутренне подобрался, готовясь к тому, что вот сейчас его швырнет вперед и он окажется совершенно беспомощным — остальные узники навалятся на него и раздавят. Вокруг царила кромешная тьма, и он попытался вспомнить внутреннее устройство трюма. Единственным шансом на спасение оставался трап, ведущий к люку на палубу. Корабль клюнул носом, срываясь в пропасть и все ускоряя движение. Лев изо всех сил рванулся в ту сторону, где, по его расчетам, находились ступеньки трапа. Врезавшись плечом во что-то твердое — это оказались те самые ступеньки, — он сумел обхватить их рукой, согнув ее в локте, и в это мгновение нос корабля врезался в набегавшую волну.
Корпус вновь содрогнулся от удара, больше похожего на взрыв. Лев не сомневался, что в следующий миг судно развалится на части, как орех под ударом молотка. Ожидая торжествующего рева врывающейся в пробоины воды, он услышал треск ломающегося дерева, за которым раздались крики. Его с такой силой бросило вперед, что он испугался, как бы рука, которой он обхватил ступеньку, не выскочила из плечевого сустава. Но все обошлось. Корпус уцелел.
Лев огляделся по сторонам и увидел дым, в самом буквальном смысле: он не только обонял дым, но и видел его. Откуда же в трюм пробился свет? Стук паровой машины стал громче. Оказывается, это не выдержала и разлетелась деревянная переборка, за которой открылось машинное отделение. В центре его рдела топка парового котла, а вокруг громоздились обломки дерева и исковерканные тела.
Лев прищурился — после полной темноты даже слабый свет резал глаза. Трюм перестал быть тюрьмой. Заключенные — самые опасные люди во всей пенитенциарной системе — получили доступ к помещениям экипажа и капитанской рубке, куда могли попасть из машинного отделения. Старший механик, с ног до головы покрытый угольной пылью, поднял руки, сдаваясь. Какой-то урка прыгнул к нему, прижав его к раскаленному кожуху паровой машины. Стармех закричал, а воздух наполнился вонью горелой плоти. Он попытался оттолкнуться от металла, но заключенный не давал ему вырваться, радостно скалясь и поджаривая механика живьем. Глаза у того вылезли из орбит, с губ летела пена, а урка весело заорал:
— Захватывайте корабль!
Лев узнал голос. Это был тот самый мужчина, который влез к нему на нары, главарь банды с ножом, человек, собиравшийся убить его.
Тот же день
Раскачиваясь из стороны в сторону и ударяясь плечом то в одну переборку, то в другую, Тимур бежал по узким коридорам «Старого большевика», стремясь задраить две двери, ведущие наверх из машинного отделения. Он был на мостике, когда корабль сорвался в пропасть между двумя валами, словно соскользнув с водяного утеса, и нос опустился на добрых тридцать метров, прежде чем врезаться в новую волну. Тимура швырнуло вперед, он перелетел через стойку с навигационным оборудованием и распростерся на полу. Стальная обшивка корпуса завибрировала от сокрушительного удара. С трудом поднявшись на ноги и выглянув в иллюминатор, он увидел, как на него мчится вспененная масса воды, грязно-серая с белыми хлопьями. Тимур был уверен, что корабль тонет, идет ко дну, но тут нос вновь задрался кверху, нацеливаясь в небо.
