От удивления Магда разинула рот.
– Убиты? Все до одного?
Исидора кивнула.
– Оказалось, что это была ловушка. София предположила, что увезенные врагами тела стали приманкой. Двоим воинам удалось убежать и рассказать об увиденном.
– Куно, скорее всего, позволил им убежать, чтобы посеять страх.
– Возможно, вы правы. По словам уцелевших воинов, отряд мчался на юг и уже полагал, что догоняет врага, но угодил в засаду. Всех воинов, кроме тех двоих, кому удалось спастись, убили или тяжело ранили.
После сражения воины Куно связали всех наших павших за запястья, человек по десять, и привязали их к повозкам с погибшими в Гранденгарте. Один из тех двоих сказал, что это напомнило ему связки дохлой рыбы. Всех погибших и умирающих воинов армия Куно уволокла с собой, некоторые из них еще жили и кричали от боли или стонали в смертной муке.
Магда недоверчиво сказала:
– Мне никогда не доводилось слышать, чтобы армия забирала с собой убитых вражеских воинов.
– Они собирали мертвых, – подтвердила Исидора. – После я слышала, что они поступали так и в других местах. Тогда я считала, что это, наверное, приманка, чтобы заставить других воинов преследовать их. Отчасти я была права.
Узнав, что они забирают погибших, я поняла: нужно убедить Софию помочь мне. Творилось нечто такое, чего никто не понимал, но всеми нами владел страх. Я считала, что говорящая с духами поможет раскрыть истину.
Тогда София сказала: если я возьмусь изучать ее ремесло, то на собственном опыте смогу понять больше, чем из ее рассказа о том, что она увидит. Она сказала, что, возможно, я сама смогу увидеть ту истину, которую хочу узнать, причем может статься, что только мне она откроется, только я смогу понять ее.
Хотя эта мысль пугала меня, я не могла дольше откладывать то, что надлежало сделать, и потому согласилась.
Тогда София сказала, что духи направили меня к ней определенно неспроста, что в этом есть какая-то цель, что у меня есть какое-то предназначение.
В тот же вечер она начала меня обучать.
– Долго длилась ваша учеба? – поинтересовалась Магда.
– Меньше, чем я ожидала. Дочь колдуньи и волшебника, я обладала хорошими исходными умениями. Ведь мой отец всю жизнь посвятил преисподней. Он многое узнал из своего «приключения», как он называл путешествие туда, где все мы, по его словам, в конце концов закончим свой путь.
Мать говорила, что «приключение» – просто другое название беды. Некоторые шептались, мол, отец стремился к смерти. Я знала, что это неправда, и меня пленяло то, как бесстрашно он бросал вызов смерти. Но в то же время я разделяла тревогу матери.
