— Ты не торопись, — предупредил генерал. — Неделю будешь возле меня, успеешь. Перво-наперво доложи о том, что случилось с Епанчиным и Цэвэном.
Этот вопрос Семенова встревожил Тарова.
Ермак Дионисович повторил рассказ о встречах с Мыльниковым, Размахниным, Епанчиным и Цэвэном. Говорил он взволнованно, не упускал даже самых малых подробностей. Семенов слушал внимательно, не перебивал.
— Рановато они выказались, — сказал с гневом и сожалением Таров. — А ведь я предупреждал об осторожности.
— Судить легче, Ермак Дионисович. А если признаться честно, то и сейчас, по прошествии десяти лет, я не могу найти правильного ответа. Поспешили — поплатились своими жизнями. Но и дальше тянуть, очевидно, нельзя было: крестьяне окончательно отвернулись бы...
— Можно было повременить, ваше превосходительство. Год-два.
— И чего бы дождались?
— В тридцать третьем случилась засуха по всей России, вводились карточки на хлеб. Большое недовольство было в народе. Гудела не только деревня, но и город.
— Кто же мог предвидеть это? Была пора, так не было ума, а пора ушла, кума с умом пришла... Так что ли, капитан?
— Я предупреждал, — повторил Таров и облегченно вздохнул: он понял, что генерал не подозревает и не укоряет его.
— Ладно, давай употребим по рюмке смирновской, чтобы на душе не свербило.
— Сто лет не пил такую. Откройте секрет, ваше превосходительство, где продают?
— Были бы деньги — здесь можно все достать, хоть черта с рогами.
— Однако, и шорта можно хушать, был бы жирным, — произнес Таров с бурятским акцентом слова старого анекдота.
Семенов хохотал до слез.
— Давно не слышал родного наречия. Аж под ложечкой защекотало, — сказал он, утирая платком глаза и губы.
После чая вышли в сад и уселись в тростниковые шезлонги, под высоким кустом сакуры[9].
На вскопанной земле между деревьями хлопотал скворец. Он часто поднимал голову и опасливо поглядывал на людей.
— Как сейчас относятся в России к тем, кто служил в белой армии? — спросил генерал. Он плюнул на сигарету и швырнул ее в траву. Скворец вспорхнул.
— Как вам сказать? Пожалуй, отношение становится более терпимым. Я встречал офицеров, которые занимают солидные должности в советских учреждениях. В печати же по-прежнему клеймят и почем зря костерят Врангеля, Юденича, Деникина, Колчака и Семенова, конечно.
— Всех под одну гребенку?
Таров пересказал содержание романа «Семейщина» Ильи Чернева, назвал появившиеся в последние годы публицистические книги, в которых показываются кровавые дела Семенова и его войска.
