— Гляжу, добрый человек сыскался, за стариком приглядел. Издалека будете? — спросил Размахнин, осматривая гостя колючими глазками.
— Капитан Таров. С поручением от атамана, — отрекомендовался Ермак Дионисович, убедившись, что перед ним тот человек, который ему нужен.
— Нонче атаманы вроде бы не в почете, — проговорил Размахнин, не отводя настороженного взгляда.
Ермак Дионисович назвал пароль для связи. Хозяин засуетился: ополоснул руки, стал собирать на стол.
— Выходит, помнит о нас батюшка-атаман, — сказал Размахнин. — Не откажитесь откушать, ваше благородие. Чем богаты...
— Не бедно по нынешним временам.
— Перебиваемся: где правдой, где кривдой... Оттуда-то давно? — как бы невзначай спросил Размахнин, поглаживая мясистый подбородок, обросший клочьями седеющей щетины.
— С неделю, однако.
— Скоро ли дождемся подмоги от его превосходительства?
— Бьется атаман, как рыба об лед. Время трудное, — уклончиво ответил Таров. — Западные страны начали торговать с Советами, выгоду учуяли...
— А японцы как? Нонче они поближе к нам продвинулись.
— Они-то не отказываются. Японский начальник подполковник Тосихидэ прямо сказал мне: Япония приняла на себя почетную задачу — искоренить коммунизм во всей Азии. Заверил: по первому нашему сигналу помогут людьми, оружием, боеприпасами. Его превосходительство тоже готовит силы на этот случай. Как тут дела?
— По душе признаться, нечем похвастаться. Попервости вроде бы многие соглашались, особенно когда в колхозы насильно тащили да скот на обчий двор сгоняли. А как добровольность ввели, засумлевались...
— Но вы-то что-нибудь делали? Или перепугались насмерть? — Таров догадывался, что Размахнин и его сообщники не сидели сложа руки.
— Делали, как не делали. Когда скотинушку на колхозный двор загоняли, мы повели агитацию за то, чтобы распродать животину. Деньги, мол, не портятся и жрать не просят. Ну, чего еще было? Председателя Совета еще ухайдакали, царство ему небесное...
— Одного убрали — другого назначили. Верно? Могли ухватиться за ниточку, а она привела бы к вам...
— Ничо, не дознались. И милиция приезжала, и гэпэу — пронесло.
— Хорошо, что не дознались. В будущем все же не допускайте этого.
— Да ведь когда вода закипит, ее не удержишь.
— Посудину приоткройте, жар поубавьте.
— Что-то морочно говорите, не шибко понимаю...
— Чего же тут понимать? Надо копить силы для большого удара, а вы жалите, как осы: послюнявил укушенное место — и боль прошла. Афанасий Фирсович, в каких частях вы служили у атамана? — спросил Таров, наполняя рюмки пшеничной водкой.
