Не оставила она меня и тогда, когда я вошел в вестибюль и поднялся наверх, в номер Майкла Робинсона.
Я размышлял об этом все время, пока бесшумный лифт скользил вверх, пока не остановился на нужном этаже. В коридоре уже толпилось с дюжину полицейских, разматывающих свои желтые обычные ограничительные ленты, напоминающие безвкусный серпантин для рождественского праздника.
«В предыдущих убийствах, — вспоминал я, — особенно в последнем, не было откровенного намека на страсть. В двух первых случаях преступления совершались хладнокровно, и расположение тел свидетельствовало о том, что все детали были продуманы с почти художественной тщательностью. Чего нельзя было сказать об убийствах детей возле школы Соджорнер Трут, которые носили взрывной истеричный характер».
Пока я не мог прийти ни к какому логическому выводу, как, впрочем, и те, с кем мне приходилось разговаривать на эту тему. Ни среди вашингтонских полицейских, ни среди федералов в Куантико. Как детективу, мне был прекрасно известен отличительный признак любого преднамеренного убийства: они почти всегда базировались на страсти. Присутствовали либо исключительная любовь, либо ненависть, а то и просто зависть. Но в этих убийствах подобный признак начисто отсутствовал. Вот эта мысль и не давала мне покоя.
«При чем здесь Майкл Робинсон? — рассуждал я, проходя в номер, где и было совершено преступление. — Что эти два психопата прицепились к Вашингтону? Что за ненормальную и жестокую игру они затеяли… и почему они жаждут, чтобы миллионы зрителей наблюдали за их сенсационным кровавым спектаклем?»
Первым на глаза мне попался Кайл Крейг, и я остановился у двери, чтобы побеседовать с ним. Обычно невозмутимые вашингтонские полицейские, суетящиеся вокруг, сейчас казались растерянными и пребывали в состоянии, близком к шоку. Очевидно, многие из них являлись почитателями таланта Майкла Робинсона.
— Медэксперт считает, что наша знаменитость пребывает в состоянии трупа вот уже около семи часов. Значит, все произошло около полуночи, — сообщил Кайл, вводя меня в курс дела. — Два выстрела в голову, Алекс. Причем с близкого расстояния, как и в тех случаях. Впрочем, ты сейчас сам все увидишь. Тот, кто это сделал, наверное, никогда не имел сердца. Ублюдок!
Я полностью разделял мнение Кайла.
Бессердечность.
Никакой страсти.
Никакого гнева.
— Как обнаружили тело Майкла Робинсона?
— О, об этом тоже интересно вспомнить. Тут что-то новенькое. Они позвонили в «Пост» и сами сообщили об убийстве, чтобы газета могла успеть получить свеженькую утреннюю гадость.
