— У мадам Шур?
— Я восхищен вашей прозорливостью, сэр!
— К черту цирк! Дуй на своем языке!
— Ты Ерш, слишком много захотел для первой встречи, — упрекнул Рысь, нажимая на бархатные басы. — Тебе известна судьба твоих эскизов?
— Ты спер?
— Плох тот организатор, который все делает сам…
— Кто же?
— Сейчас важно не «кто?», а «зачем?».
— Ну?
— Вот так «нукает» местный начальник угрозыска. Кстати, у него твои «Метаморфозы». Не советую с ним играть в карты. Он служил в армейской разведке: прошел огонь, воду и медные трубы!
— И великий мастер до ночных облав?
— Пустая ирония, Анархист! Если б не мои люди — ты сейчас сидел бы за решеткой.
— И много у тебя таких помощников?
— Помощников много, а вот одаренного мастера кисти — ни одного!
— Зачем тебе кисть?
— Без нее не проведешь глубинной диверсии.
— Против кого?
— Против тех, кто сию минуту рыскает по городу, ищет тебя.
— А может, тебя, Рысь?
— Нет, Ерш, уполномоченный, умирая, стрелял из твоего браунинга по иконе твоей работы…
— Что за бред собачий?! — возмутился Анархист, чувствуя, что против своей воли влип в неприятную историю. — Выкладывай!
— Вот что, Жгловский, — в голосе незнакомца звякнул металл, — ты свои повелительные глаголы прибереги для других, а пока что слушай внимательно…
«Только открой карты», — затаился Ерш, потирая ушиб на руке.
— Семь часов назад в чека состоялось экстренное совещание…
«Значит, среди чекистов твой агент».
— Обсуждали необычную смерть Рогова. Показание медицинской экспертизы и твое письмо погасили очаг подозрения: председатель чека и петроградский криминалист убеждены, что Рогов сам дал тебе фанеру и заказал иконы. Но не все чекисты — ученики Оношко. Молодой дзержинец Селезнев, председатель укома Калугин и начальник угро Воркун считают, что произошло убийство без убийства…
— Как понять?
— С пороком сердца живут до глубокой старости, а Рогову этой весной исполнилось тридцать три года — молодой человек в самом соку…
— Э, на такой работе и не такие надрываются!
— И в то же время закаляются — так говорит наш местный философ Калугин…
«Уж не ты ли этот философ?»
— Селезнев и Воркун под руководством Калугина продолжают поиск. Твое показание было бы им на руку…
«Что я и сделаю», — решил Анархист.
— Но Пронин и Оношко, одураченные, отомстят тебе…
— За уголовщину не ставят к стенке!
— Ты в восемнадцатом разбирал рельсы не ради ограбления «пассажиров»: они везли с собой не мешки с хлебом да картошкой, а винтовки…
— Не я шлепнул Миронова! Его из «централки», а у меня наган.
