— Все это хорошо, товарищ Алексей, — одобрил начальник и поморщился от боли в животе. — Но почему ты удрал, не оказал помощь сердечнику?
— Выстрелы спугнули. И браунинг свой признал. Поспешил сверить…
— А фанеру-икону не приметил? — уточнил Сеня.
— Нет, я искал убийцу. Подумал, что стреляли в чекиста…
Сеня указал на фанерный лист с образом:
— Как думаешь, ваша фанера?
Алеша перевернул лист и указал на фабричную марку Лютера:
— Вот коричневый слон. А я принес от дяди два листа без марки. Они в сарае… в числе десяти…
— Выходит, — заключил Пронин, — Ерш Анархист взял из сарая два листа, намазал иконы, выкрал у тебя браунинг и сам сдал оружие уполномоченному?
— Выходит, что так…
На столе, рядом с портретом и фанерной иконой, появились бельгийский браунинг № 2 с якорем на рукоятке и флакончик духов. Воркун выложил томик «Метаморфоз» и рассказал о ночной облаве:
— Ну откуда у матроса этакие духи и карты?
— Ясно, ниточка-цепочка тянется за границу! — заверил Сеня и обратился к начальнику: — Павел Константинович, без Ерша Анархиста мы это дело не распутаем. Его нужно взять, куда бы он ни укрылся-спрятался. Поручите мне!
— Абсурд, коллега! — Профессор поднял трубку. — Ваша гипотеза с ниточкой отдает инфантильностью. Зачем пугать атеиста иконами? Проще — убить! Однако уполномоченный не убит…
— Это еще не доказано, голубчик! — подал голос Калугин. — Не забывайте, ищейка не взяла след!
— Какой след? — Пронин вынул из ящика стола помятое письмо. — Послушайте документ, подписанный Ершом Анархистом…
Председатель чека бумажным листом перехватил пучок желтоватого света и начал глухо читать:
— «Товарищ уполномоченный! Горячо приветствую беспощадную борьбу с мракобесами! Святоши всю мне житягу исковеркали. Батька мой, сельский поп, загнал меня в духовное училище. А я еще пацаном имел тягу к цветным карандашам. И теперь могу любого длинноволосика шлепнуть карикатурой! И богородицу могу распучеглазить, отпугнет любого. Испытай, проверь на деле. А с наганом расстанусь: надоел анархизм! Честно, по-морскому, старому амба! Давай работу. Мой адрес — дача Шур. Бывший анархист, ныне безработный Георгий Жгловский».
Наступила пауза. Первым поднялся профессор Оношко:
— Дорогие коллеги, как видите, картина прояснилась. Жгловский написал иконы со страшными ликами. Заказал ли ему иконы Рогов или самородок выполнил по своей инициативе — роли не играет. Важно другое: Ерш Анархист не церковник, а безбожник. Следовательно, к смерти Рогова непричастен. Да и письмо без угрозы, с точным адресом. И даже история с браунингом раскрылась: он стащил у Смыслова и сам сдал уполномоченному…
