Александра Федоровна довольно поддакивала. Что-что, а у нее к внуку никаких претензий. Наоборот! И по дому помогает, и слушается, и в колхозе не чужой человек - люди хвалят... Все б такие дети были!..
Ленька не слушал разговора старших.
Вдруг сорвался с места:
- Пап! Можно, я на минутку? Мам! Мне очень нужно! Я сейчас вернусь...
Родители и бабушка молча переглянулись.
- Ну конечно, Ленек, сбегай, сбегай, - первая сказала бабушка. Пусть сходит, - добавила она уже родителям. - Всякие дела могут быть у человека. Мало ли что! Да возвращайся скорей. Праздник у нас нонче, как-никак праздник.
Ленька схватил одну из газет и выскочил из избы.
Елку он нигде не мог найти, хотя и обегал полсела. Наконец, решившись, постучал в ее дом. Постучал впервые: он никогда не решался зайти к ней, даже когда она звала - отговаривался.
- Ел... Елочку можно? - спросил он, когда ему открыла ее мать. И сам не понял, почему Елку назвал Елочкой. От растерянности, что ли?..
- Заходи, Леня, заходи, - просто сказала Елкина мать.
Она знала Леньку и прежде, не раз встречала и в поле и на улице. Но в доме никогда, и потому, наверно, Ленька побаивался ее.
Но сейчас увидел, услышал, и все оказалось проще. Она была, пожалуй, такая, как и его мать и как его бабушка, - чуть старше матери, чуть моложе бабушки. И лицо простое, и улыбка, и слова:
- Заходи, Леня, заходи...
У Леньки отлегло от сердца, особенно когда он увидел Елку.
- Вот слушай, - бодро сказал Ленька, развернув газету. - Слушай! Так вот: "Закон о принятии Эстонской Советской Социалистической Республики в Союз Советских Социалистических Республик... Шестого августа тысяча девятьсот сорокового года..." Значит, ты, Елка, теперь не иностранка?
Елка молчала. Улыбалась и молчала.
- А у нас тоже, Леонид, радость, - наконец сказала она. - Папу освобождают. Вот письмо прислал. Пишет, что теперь съездим в Таллин, на родину. На будущий год, пишет, обязательно съездим...
Елки-палки - лес густой,
А ты, Леня, холостой...
Ленька не понял, хотя она впервые назвала его не Леонидом, как прежде, а Леней.
Они шли по сжатому ржаному полю. Высоко в небе кружились жаворонки. И носились стаи воробьев. И парил выше всех ястреб-перепелятник. Было душно и знойно, как перед грозой.
Ленька не знал, что ответить.
Сказал просто так:
- Конечно, холостой. Ну и что?
- Так просто. Может, я тоже никогда замуж не выйду. Вот!
- Почему? - спросил Ленька, чтобы не молчать.
- Да меня все в школе мальчишкой зовут...
