— Именно так, — согласился Хейзелмер. — А так как я ухаживал за ней на глазах у всего высшего общества, думаю, объявление о нашем бракосочетании никого не удивит.
— Стоит только вспомнить тот вальс на балу в Мерион-Хаус! — Закрыв глаза, Антея Генри невнятно добавила: — Это было совершенно шокирующее зрелище, дорогой мой!
Хейзелмер не дал себя обмануть.
— Вы судите слишком строго, мама!
Маркиза открыла глаза, в которых теперь сверкали веселые искорки.
— Все так и было! Сплетники только об этом и говорили!
Мать и сын некоторое время молчали, погрузившись в воспоминания. Наконец, ее светлость сказала:
— Когда ты намерен с ней поговорить?
— Так скоро, как только смогу. Возможно, в среду. Если она согласится, мы приедем сюда на несколько дней. Думаю, ей будет полезно осмотреть дом.
Леди Хейзелмер вздохнула. Последнее письмо от Гермионы Мерион было чрезвычайно откровенным. За исключением мелкого недоразумения, ее высокомерный сын опять во всем преуспел, поэтому события станут развиваться именно так, как он запланировал. Похоже, ему удалось укротить даже своевольную Доротею. С другой стороны, размышляла леди Хейзелмер, теперь у нее появится невестка, с которой можно будет обмениваться историями о ее несносном сыне. Кроме того, Хейзелмер наверняка в первый же год семейной жизни обзаведется наследником. Эта мысль очень порадовала ее светлость. Поэтому она покорно сказала:
— Да, это разумно. Нужно будет распорядиться, чтобы для Доротеи подготовили спальню рядом с твоей.
Хейзелмер оставил своих гнедых лошадей в поместье, а в Лондон вернулся на паре вороных. В Хейзелмер-Хаус он прибыл вечером во вторник и сразу направился в расположенную позади дома конюшню. Обсудив с Джимом достоинства вороных, маркиз совсем было собрался уходить, но, тут на конюшню въехал Ферди верхом на коне. Под уздцы он вел еще двух лошадей.
Порядочно уставший от роли спутника и защитника Доротеи, Ферди был очень рад видеть кузена. Спешившись, он передал поводья Джиму. То, что лошади, на которых сестры Дэрент регулярно совершали прогулки, принадлежат Хейзелмеру, держалось в строжайшей тайне. Ферди догадывался, что сказала бы по этому поводу Доротея, узнай она об этом. Разумеется, рано или поздно это перестанет быть для нее секретом, но молодой человек надеялся, что к тому времени она уже будет женой Хейзелмера, который и станет усмирять ее гнев.
— Как я рад, что ты вернулся! — воскликнул он, обращаясь к кузену.
