— Доктор Мэллой? Хотите чем-нибудь поделиться с нами сегодня?
Обрадованная, что центр внимания сместился на другого, Пайпер откинулась на спинку кресла и стала слушать, как Мик рассказывает о плане объединения кампании по сбору средств с открытием осеннего сезона — традиционно самым значительным событием для музея в году — и просит всех высказать свое мнение. Вскоре после этого планерка закончилась.
Пока сотрудники один за другим покидали конференц-зал, Пайпер продолжала сидеть. Мик вежливо кивнул в ее сторону, коротко улыбнулся и вышел из комнаты.
В итоге Пайпер осталась одна, хорошо осознавая, что дело не доведено до конца.
Она покачала головой.
— Видишь, в чем проблема, Офелия, — прошептала Пайпер, собирая бумаги. — Боюсь, в твоей лиге не так много женщин. Почему ты думаешь, что я одна из них?
Линк постучал в ее дверь.
— Есть минутка?
Он видел, как Пайпер отрывает взгляд от компьютера и щурится в его сторону. Она явно не любит случайных посетителей.
— Я могу для тебя что-нибудь сделать, Линк?
Пайпер поднялась с кресла. Она начала поспешно собирать бумаги и сунула в ящик пачку документов. Потом обошла письменный стол и встала перед ним, упершись в столешницу широко расставленными ладонями, как будто что-то скрывая.
Ой, ради бога. Как будто у тебя есть что-то, что я хотел бы увидеть.
— Я пришел извиниться, — сказал Линк, продвигаясь глубже в огромное полуподвальное хранилище, которое Пайпер выбила под свою выставку.
Склад был набит всем тем хламом, которым их осчастливила Клаудия Харрингтон-Хауэлл: кушетками, канделябрами, коробками со старыми письмами и фотографиями, фортепиано, дорожными сундуками. Линк, хоть убей, не понимал, что Пайпер намерена со всем этим делать, а после сегодняшней планерки стало очевидно, что она и сама без понятия.
Выставка по Харрингтон обещала быть нуднейшим мероприятием. Линк надеялся, что Пайпер погорит на этом задании, и пока что она не обманывала его ожиданий. По всей видимости, после недавнего провала она боялась предлагать что-либо оригинальное.
Бедная, несчастная Пайпер и ее телефонистки! Серьезно, с кого она рассчитывала получить деньги за просмотр двадцати пяти черно-белых увеличенных фотографий операторов бостонских коммутаторов и горстки заплесневелого, допотопного оборудования, пусть даже со звуковым сопровождением? О выставке растрезвонили, как о некой женской армии и ее вкладе в дело сражений на передовой американских телекоммуникаций. Она вышла настолько плохой, что Линку пришлось бежать в туалет, где можно было поржать до упаду.
