Но в лице грума Грейсон увидел что‑то такое… от чего волосы у него на затылке встали дыбом. Между тем конюх бросил веревку, которую держал в руке, на пол и, не повышая голоса, произнес:
— Выбор за вами, ваша светлость. Раньше я был боксером, и мне пришлось научиться предвосхищать удары. И сейчас я вам говорю… решайте: игнорировать возможную опасность или оградить себя от нее. Я согласен остаться здесь и охранять поместье, но готов и уйти.
Их взгляды встретились, и каким‑то образом Грейсон ощутил незримую связь между ними — равенство, не имевшее смысла, уязвившее его чувства и все же казавшееся истинным.
Это случалось с ним крайне редко — чувствовать с кем‑то подлинную тесную связь.
— Его пылкое стремление защищать Холси‑Хаус достойно восхищения, ваша светлость, — заметил Майло. — Я бы на вашем месте его оставил… когда вернется, не раньше.
Грум между тем не сводил глаз с Грейсона.
— Можешь остаться, — важно произнес тот. — Но запомни: если что, выгоню.
— Да, ваша светлость.
И когда дерзкий грум ушел, Грейсон почувствовал, будто в сердце ему вонзили кинжал, — он чудом держался на ногах.
Жаль, что ему некому было рассказать об этом, поскольку никому он настолько не доверял.
Жизнь несправедлива.
Так всегда говорили Дженис родители.
Уже давным‑давно, с тех пор когда была бедной, она твердо усвоила эту истину и смирилась с ней. Так же считала и сейчас, став достаточно богатой. Если Марша необычайно прекрасна, как произведение искусства, то Дженис всего лишь хорошенькая, как детский рисунок. Синтия — превосходная поэтесса, а Дженис неплохо поет. Не всегда получаешь то, чего заслуживаешь, — как плохого, так и хорошего. Судьба так переменчива!
Так какой смысл к чему‑то стремиться?
Однако Дженис извлекла ценный урок, наблюдая за отношениями родителей и других членов семьи. Брэди делали все возможное на пути к цели и не теряли надежды. Никогда не сдавались.
Вот почему на следующее утро Дженис проснулась без настроения и долго лежала в постели, глядя на шелковый балдахин над кроватью и размышляя.
Что же ей теперь делать?
Вот уже несколько лет она усердно старалась привлечь к себе внимание представителей противоположного пола, чтобы выйти замуж, как поступали все богатые молодые леди из высшего общества, если не горели желанием уйти в монастырь или смириться с ролью компаньонки, а то и вовсе остаться в старых девах. Дженис пока не оставляла попыток, и герцог вполне подходил для ее цели. Она сама видела, что ему крайне необходимо жениться: он ведь обязан произвести на свет наследника, а Холси‑Хаусу требуется хозяйка. Даже вдовствующая герцогиня хочет, чтобы Дженис вышла замуж за ее внука.
