— Разве нельзя привлечь кого‑то из прислуги — кухарку или одного из лакеев?
— У меня нет аргументов заставить их потом держать язык за зубами, в то время как с вами…
Дженис залилась краской стыда и укоризненно вздохнула:
— Я имела в виду… неужели у вас совсем нет друзей?
— Я отлично справляюсь один, — улыбнулся Люк, сверкнув видной даже в полутьме белизной зубов, и скользнул ладонью по ее икре под сорочкой.
Дженис задрожала от удовольствия и была страшно разочарована, когда он остановился.
— Вы согласны со мной? Еще до того как признались, что решили соблазнить герцога, вы были готовы подчиниться моим желаниям. Ну а я… воспользовался этим и выставил в окно фонарь.
— Значит, я и вправду вам нужна лишь для дела, и ни для чего больше.
— Не стану отрицать: поначалу так и было.
На сей раз его ладонь добралась до кружевных панталон, проникнув пальцами за край.
«Еще, умоляю!» — подумала Дженис, когда его пальцы проникли под их край и остановились.
— Кроме того, я очень быстро понял, что вам совсем не хочется возвращаться в Лондон и вы сделаете все возможное, чтобы остаться.
— Вы правы. И вы решили этим воспользоваться…
Он не ответил, а лишь повторил:
— Поверните ручку этой двери.
— Вот видите? — сказала Дженис, когда они очутились в маленькой темной комнате. — Вас даже не волнует, согласна ли я выполнить ваши желания.
Он усмехнулся, поставил ее на пол и отошел. Она услышала, как он высекает огонь, а секундой позже увидела в тусклом пламени маленькой свечи его голову в ореоле сияния. Только это был вовсе не ангел, а сильный, уверенный в себе мужчина, лицо которого пряталось в тени.
Внезапно ее осенило:
— Так, может, вы и не грум вовсе? Может, просто взялись за эту работу, чтобы проникнуть сюда?
— У меня много обличий, — уклончиво ответил он и шагнул к ней.
Внезапно ее охватил страх.
— Пожалуйста. Не надо…
— Не надо… что? — Он крепко сжал ее локоть. — Не надо целовать вас? Не надо ласкать, чтобы доставить удовольствие?
— Н‑нет. То есть я имела в виду — да. — Она совсем запуталась. — Вы… вы слишком опасны.
— Не для вас. — Он принялся расплетать ее косу и распустил ей волосы.
Дженис закрыла глаза и прошептала:
— Я не могу… Я добропорядочная девушка, и мне не следовало приходить сюда. Не знаю, что на меня нашло.
— Тш‑ш. — Люк подвел ее к скамье. — Мы не станем ничего делать против вашего желания.
Дженис осторожно уселась, плотно зажав руки между коленями. По телу пробежала дрожь облегчения, но страх так и не покинул ее — она по‑прежнему боялась той стороны жизни, исследовать которую начала с этим невозможным мистером Каллаханом (краткий эпизод с Финном не в счет). С грумом она сама себя не узнавала: ей открылись такие глубины, о существовании которых в себе Дженис даже не подозревала.
