Дженис вздохнула:
— Должна признать, кое‑что мне действительно принесло бы удовлетворение на несколько мимолетных секунд, но мелкая месть подобного рода не слишком веская причина провести всю жизнь с мужчиной, которого не любишь.
— Даже если он богат?
— Да, Иззи, даже в этом случае. — Дженис похлопала служанку по руке. — Я знаю, ты желаешь мне добра, но поверь: не все решают деньги.
— В самом деле? — с недоверием взглянула Изобел на хозяйку.
— Уверена. Мне кажется, что только любовь может по‑настоящему все исправить.
— Ну, если так, — коротко рассмеялась Изобел, — тогда я никогда не стану богатой.
— Неизвестно, кому что готовит будущее. Кроме того, я не способна отказать, если кому‑то нужна помощь. Думаю, это из‑за того, что я жила в большой семье, где всегда приходилось искать компромисс.
— Вы и вправду очень покладисты, миледи, — согласилась Изобел. — Возможно, слишком отзывчивы и добры.
— Нельзя быть слишком доброй.
— Не знаю, мисс. Я помню, как дрессировщики в цирке хлестали тигров кнутами. Если бы звери их слегка не побаивались, то могли бы и сожрать.
— Я не собираюсь никого хлестать кнутом, но и проглотить меня никому не позволю. Обещаю.
Они обменялись мечтательными улыбками.
— Ну ладно, пора идти. — Дженис еще раз взглянула в зеркало, но не увидела никаких скрытых амбиций, хотя вдовствующая герцогиня — в образе королевы — была, похоже, уверена, что они есть. — Пожелай мне удачи.
— Она вам не понадобится: вы знаете секрет.
— Ты права, — кивнула Дженис. — Полагаю, что знаю.
«Скажи «нет»».
Сказать «нет», и если вдова права, то весь мир скоро будет принадлежать Дженис. Расцветет ли дочь швеи чудесным образом здесь, в деревне — как мечтала ее мать, — покажет время.
По дороге в красную гостиную Дженис заблудилась. Ей казалось, что коридор, по которому она шла, ведет к лестнице, но вместо этого очутилась в просторном зале — портретной галерее. И тут же ее внимание привлек потрясающий портрет. Это было изображение прекрасной леди с совершенно необыкновенными глазами — они так сияли, что казались живыми.
«Она наверняка влюблена», — подумала Дженис. Такой же взгляд, полный любви и света, она видела у Марши. И у мамы.
Девушка задумалась: может, это портрет вдовствующей герцогини в молодости? Платье вроде бы примерно тех времен.
Дженис повернула назад с твердым намерением отыскать путь к лестнице — просто, видимо, пропустила нужный поворот, — как вдруг обнаружила восхитительную маленькую гостиную с огромными окнами, перед которыми располагались три мягких кресла с подголовниками. Обогнув кресла, девушка подошла вплотную к окну, и ее обдало волной холодного воздуха, когда взглянула на засыпанный снегом сад.
