— Да, но, кажется, он мне не поверил.
— Тогда почему бы не сосредоточиться на хорошем? Предположим, он хочет вызвать у вас интерес к нему. О чем вы разговариваете, когда он здесь?
— Я… я большую часть времени притворяюсь, что сплю. — Герцогиня покраснела. — Моя вина так велика, а его презрение так глубоко. Он старается не показывать его, но я вижу это по его губам, всегда сжатым и полным неугасающей ярости.
О да, Дженис ее понимала.
— А иногда, — добавила герцогиня, — я просто не помню, что он вообще приходил.
Должно быть, это были моменты, когда она становилась королевой, сообразила Дженис. И крайне амбициозной. Вероломная, как Макиавелли, королева очень любила Холси. Это она, в конце концов, пожелала увидеть внука женатым и открыла Дженис тайну, как его завоевать. Может быть, королева и Грейсон вместе обсуждали этот вопрос, а вдова об этом просто не знала.
— Я вот о чем подумала… Попробуйте рассказать ему, какие качества вы больше всего ценили в собственном муже. И намекните, какие надежды возлагаете на него как на моего будущего супруга. Как вам эта идея?
— А что, мне нравится, — оживилась вдова. — Мой муж был прекрасным человеком и замечательным супругом. Грейсону полезно узнать о нем побольше.
Дженис обрадовалась, увидев улыбку на ее лице.
— Между прочим, должна вам сказать, орхидеи во вдовьем доме восхитительны.
— О да. Я просто одержима ими.
— Я знаю, что вам хотелось бы снова их увидеть.
Вдовствующая герцогиня кивнула:
— Может, когда‑нибудь и удастся…
— Непременно увидите. — Дженис улыбнулась. — Мы не будем спешить. Сначала переселим вас вниз, в вашу прежнюю спальню в Холси‑Хаусе. В ту, что вы делили с мужем.
— В самом деле? И я смогу наблюдать за сменой времен года. — Вдова выглядела по‑настоящему счастливой.
— Спустя некоторое время вы сможете передвигаться по всему дому — в библиотеку, гостиную, оранжерею.
Глаза вдовствующей герцогини вспыхнули радостью.
— А затем, — продолжила Дженис, — в ваш день рождения, который, насколько я помню, в июне, мы отвезем вас в теплицу. Что вы на это скажете?
— Превосходно! Постепенно, понемногу… Потому что я не могу… не могу быстро. Нет, если что‑то делать быстро, то я многое забываю. — Она схватила Дженис за руку. — Я… я не хочу забывать о своем внуке, хочу его видеть.
Она казалась такой расстроенной!
— Все в порядке, ваша светлость. Вы всегда будете с ним видеться.
Нос вдовствующей герцогини сморщился, и она громко чихнула, уткнувшись в носовой платок. Дженис затаила дыхание, наблюдая, как старушка, вытерев нос, открыла глаза. На девушку снова смотрела королева с ее обычным презрительным выражением лица.
