Сиделка скрестила руки на груди.
— К тому времени как вы приведете свою служанку и компаньонку, она опять уснет. Так что не стоит и беспокоиться. Кроме того, я скажу его светлости.
— Прекрасно. — Дженис коротко рассмеялась. — Говорите. А когда сегодня ляжете спать… вон там, — мотнула она головой в сторону каморки, — то спокойно уснете с чувством выполненного долга.
— Вот именно. — Тон сиделки был полон самодовольства.
— Завтра все повторится: вы снова вернетесь сюда, в эту спальню, где и просидите целый день. Как всегда. Вы такая же заключенная, как и герцогиня.
— Ничего подобного.
— О, простите! Вы правы. У вас же отдельная камера…
Губы миссис Пул вытянулись в тонкую линию.
— И что в этом плохого?
— Остальные слуги теснятся на чердаке, ведь так? Бедняги. Все время вместе… смеются, шутят, разговаривают. Это просто ужасно. Куда как лучше сидеть здесь, где не с кем поговорить, кроме как с вашей подопечной, но вы ее игнорируете.
Миссис Пул глубоко вздохнула, едва сдерживая гнев.
— Вы с‑с‑сказали дос‑с‑статочно, миледи.
— Я все не могу понять, чего вы так боитесь. — Дженис вскинула голову. — Нервничаете из‑за этого свиста? Но когда слышишь его постоянно, то и замечать перестаешь.
— Как вы с‑смеете говорить об этом? — Теперь в речи сиделки проявился резкий местный акцент. — Вы с‑слышали: ее величеству он не нравится.
Дженис покачала головой:
— С ней вам приходится нелегко, верно? Но готова спорить, что когда она становится самой собой — вдовствующей герцогиней, — то никогда не заговаривает об этом с вами.
Сиделка помедлила, прежде чем ответить:
— Да, никогда.
— Поверьте, миссис Пул: я вовсе не нахожу ваш свист отталкивающим, — а когда вы улыбаетесь, как, например, сегодня, совершенно о нем забываю.
Женщина подошла к окну и, посмотрев во двор, вздохнула:
— Ес‑сли бы все были такие, как вы… Предс‑с‑ставляю, как они будут с‑смеяться надо мной, другие с‑слуги.
— Может, вам самой отнестись к этому с юмором? Моя служанка, Изобел, сказала, что вам здорово повезло, раз вы способны целый день петь как птичка. Вы же всегда сердиты…
— Легко ей говорить. — Квадратная спина миссис Пул мелко задрожала.
Дженис медленно подошла к сиделке и коснулась плеча:
— Я уверена: вам хватит смелости меня поддержать. Вы и сами станете чаще улыбаться, когда пообщаетесь с другими обитателями дома. А уж вдовствующая герцогиня непременно это оценит.
Миссис Пул повернулась к ней лицом и тихо произнесла:
— Я об этом подумаю.
