И снится чу…
А. П.
Откуда взялся этот господин? —
уверенный, на Берию похожий…
«Всё покупаю, – говорит, – один,
а эти, – говорит, – пусть едут тоже!»
Шофёр уселся, рафик побежал.
Лаврентий огляделся: – Ах, какая! —
и на тебя кивнул: – С такой не жаль
и в море утопиться! – извлекая
бумажник, и тебе его – под нос,
а в нём зелёные – в толстенной пачке…
Тут я, конечно, встал во весь свой рост-
т – толчок! – я падаю – рука к заначке —
скорее выхватить! – но там дыра,
в кармане, – и рука скользит по ляжке —
его рука вдоль твоего бедра!..
– О нет! – кричу. А ты: – Вставай, бедняжка! —
хохочешь. Я пытаюсь встать. И вдруг —
мне прямо в сердце остренький каблук
летит, вбивает в пол. Но в то мгновенье
увидел я: вскочила на колени
к Лаврентию блондинка. И – провал…
Завгар!..
– Вставай, – ты шепчешь мне, – вставай!..
И я открыл глаза: ещё темно.
И тихо. Только слышно, как цикады
цвиринькают.
– Давно стоим?
– Давно! —
смеёшься ты.
– Прошу тебя, не надо
так хохотать!.. —
Но как же он посмел
поставить рафик поперёк дороги?
Народ дремал. Соперник мой сопел,
во сне поджав коротенькие ноги…
Ты бросила: – В окошко погляди,
придурок! – Я взглянул… Внизу, под нами,
какое-то селение огнями
подмигивало… Те, что впереди,
два колеса вращались тяжело
в рассветной дымке – высоко-высоко
над крышами селенья… Повезло,
что на рассвете сон такой глубокий…
– Приехали! – я выдохнул и стал
мгновенно собранным: – Так, значит, с песней —
на выход! – Но шофёр уже не спал:
– Нельзя, – сказал, – нарушишь равновесье…
«Та-ак, – понял я, – так, значит, мы теперь
над пропастью во ржи? А не охота —
пожалуйста, сигай в окно ли в дверь!..
Одна надежда, что поможет кто-то…»
Пришельцы, эй! Не надо нас, того,
сживать со света. Это мы и сами
сумеем. Нет, мы правда ничего —
мы симпатичные: один – с усами,
другой – с деньгами, я – пишу стихи…
А женщины! Ну где во всей вселенной
таких найдёшь? А если есть грехи —
замолим! Вот – потенциал военный
уж не наращиваем… Детский фонд.
Конверсия. Консенсус. Перестройка.
Но пасаран, едрит твою, рот-фронт!
Да ладно, – фронт, вы подсобите только.
Мы братья вам по разуму – ау! —
пусть младшие – мы сами братьев меньших —
да никогда!.. А птичек и траву
мы сохраним. А стариков и женщин —
ни-ни! А если скатится опять
слеза младенца – мы в пробирку, значит,
её – и, чтобы издали видать, —
в мемориал! Пускай теперь поплачет…
И помыслы очистим изнутри,
чтоб вам не отравляли ноосферу,
свечу поставим! – вот уж года три
внушают нам эротику и веру —
