— У него было алиби.
— Популярное: «один дома».
— Подозреваемый был знаком с девочкой?
— Балленкоа — вольный художник. Он снимал Лесли Лоутон и многих других девочек ее возраста на улице, во время разных спортивных соревнований, на концертах. После разговора с ним мне всегда хотелось принять душ, — призналась Таннер, — но юным девушкам он нравился. В нем, по их мнению, было что-то сексуальное и страшное одновременно, нечто от рок-звезды. Юные девушки — полные дуры. Что еще хотите знать?
— Он водил их к себе домой? — спросил Мендес.
— Не знаем. Он хитрый, этот сукин сын. Балленкоа уже попадал в неприятности, и это его многому научило. Он никогда не пытался играть в старую недобрую игру «Я сделаю из тебя супермодель». Он снимал при свидетелях. Никогда ничего особо провокационного. Ничего противозаконного.
— А его привлекали?
— За совращение несовершеннолетней. Ему было девятнадцать, ей — четырнадцать. Балленкоа приговорили к двум годам. Он провел пятнадцать месяцев в Эврике.
— Вы вышли на него сразу после исчезновения девочки?
— Его имя проскальзывало в показаниях подруг Лесли, вот только ничего конкретного о нем пропавшая не говорила. Лесли приобрела несколько фотографий, сделанных во время теннисного турнира. Простые снимки — она и ее партнерша. А потом кто-то вспомнил, что видел Балленкоа и Лесли стоящими у кромки поля после матча по софтболу в тот день, когда девочка пропала. Они о чем-то разговаривали. Нам потребовалось несколько месяцев, прежде чем мы собрали достаточно информации, чтобы получить ордер на обыск.
— Вы не накопали достаточно, чтобы упечь его за решетку? — спросил Мендес. — Вы вообще что-нибудь нашли?
— К тому времени, когда мы получили ордер, у Балленкоа хватило ума избавиться от всего компрометирующего. Мы ползали по его дому, словно стая крыс. Мы нашли фотографии девочки, но он ведь профессиональный фотограф. Кроме этих снимков, было обнаружено множество других фотографий девочек, мальчиков, молодых и пожилых людей. Это ничего не доказывает. Наконец, мы обнаружили крошечное пятнышко засохшей крови под ковром в кузове автофургона.
— И?..
— И ничего. Слишком мало для анализа. Самое большее, что можно сделать, — это узнать группу крови, если повезет. Для определения ДНК не хватит. По крайней мере, пока. Если попытаться сделать это сейчас, то частичка крови будет бесполезно потеряна и мы останемся у разбитого корыта. Все, что мы можем, так это ждать. ДНК-технологии совершенствуются с каждым днем. Будем надеяться на лучшее. Возможно, через полгода или год этой частички хватит для установления ДНК. Теперь безумием было бы пытаться…
