Продравшись сквозь круговорот паникующей толпы, Ганс и Септимус остановились как вкопанные. Сейчас, в двух метрах от птицы кхе-кхе, стало очевидно, что делать им здесь нечего. Тем более что к крылатой нарушительнице порядка уже спешили стражники. Самое время было под шумок смыться. И тут птица кхе-кхе подложила своим соотечественникам даже не свинью, а жирного щетинистого хряка. Нежно проворковав "Кхе!", она наклонила голову и ласково потерлась кончиком клюва о плечо Ганса. Потом, издав кокетливое "Кхур!", потянулась к Септимусу. После этого проклятая курица уселась прямо на землю, поджав лапки, и как ни в чем не бывало принялась распевать песню, похожую на удушливый кашель угоревшего на пожаре туберкулёзника.
Не успели Септимус и Ганс оправиться от изумления, как на них набросились стражники:
- Капитан Рихард Твист, главное управление стражи Эс-Марини! Вы арестованы по подозрению в контрабанде редких животных! - отчеканил один из стражников. Его правый глаз против воли хозяина косился в сторону пятиметровой клуши.
Птица кхе-кхе завершила свою астматическую арию и, по-прежнему не расправляя крыльев, вертикально вверх взмыла в небо. Несколько секунд - и она уже сидела на торчащем из моря коралловом рифе, принимая солнечные ванны.
- Прилетела, нагадила и улетела. Птичка! - сдавленно просипел Септимус.
На них надели наручники и куда-то поволокли. Септимус отметил, что стражники Эс-Марини работают на удивление слаженно. Часть из них осталась на месте происшествия: оказывали помощь пострадавшим, опрашивали свидетелей, устанавливали стреломет, нацеленный в сторону птицы кхе-кхе. Мирре, Веронике и Джульетте, похоже, хватило ума смешаться с толпой. Септимус надеялся только, что сгоряча они не наделают глупостей.
- Не сопротивляйся, - шепнул он Гансу. - Делай, что они велят, и молчи: я все улажу.
Небольшой отряд стражи во главе с капитаном Твистом сопровождал арестантов для дальнейшего допроса. И все это чинно-благородно, с именем Закона на устах. Септимус знал об Эс-Марини только понаслышке. Но наследный принц (ныне император) всегда уважительно отзывался об этом крохотном островке. Жители Эс-Марини видели смысл своего существования в том, чтобы другие люди могли забыть про свои проблемы и от души расслабиться. В этом состояла их работа. Они любили мир и порядок, потому что войны и преступления уменьшают поток туристов. Они любили природу своего островка, потому что едва ли кто-то захочет отдыхать на голых камнях посреди пустыни. Они любили Эс-Марини искренней корыстной любовью, а подобное чувство посильнее всякой романтики.
