Могила выглядела ухоженной, но ни креста, ни осинового кола Кобяков на ней не обнаружил. Не было и обычных в таких случаях венков с надписями от скорбящих родственников. Даже цветов не наблюдалось. Да что там цветы, если на могиле за два года не выросло ни единой травинки.
– Этот курган прежде в народе Плешивой горкой называли, – пояснил Васенин. – И не случайно, как видишь. По краям кусты и деревца, а посредине даже сорняк не растет.
Здесь, на этой самой проплешине, и обнаружил Кобяков, первым взбежавший на вершину холма, тело, точнее холодеющий труп, обнаженной красавицы. Этой Маргарите было лет сорок, по меньшей мере, а Эдуард почему-то запомнил ее почти юной.
– Вы убитую женщину видели живой? – спросил Кобяков у Васенина.
– Видел, – задумчиво кивнул Степан Петрович. – Она у моего шурина обычно останавливалась.
– Это был не первый ее приезд в поселок?
– Раз пять-шесть она у нас точно появлялась, – подтвердил Вишняков. – Платила за постой щедро. Не бедная, судя по всему, была баба. И этих своих сектантов она держала железной рукой. Пикнуть без ее ведома не смели. Может, потому они ее и убили.
– Серебряной пулей?
– Да, – кивнул Степан Петрович. – Мне свояк ее показывал. Он экспертом в райцентре работает. Но потом областные следователи у наших дело забрали, и больше я о той пуле ничего не слышал.
– У Маргариты остался сын?
– А как же. Помню я его. Чернявый парнишка лет пятнадцати с большущими глазами. Девки прямо-таки приседали от его взгляда, хотя у него еще молоко на губах не обсохло.
Кириллом его звали.
– Кириллом?! – вскинулся Кобяков.
– А что такое? – удивился Степан Петрович.
– Это я так, о своем, – отмахнулся Эдуард.
Кобякову вдруг почему-то вспомнилось пророчество Брагинского по поводу инкуба: не оставит-де тот своих вниманием ни охотников на волков, ни их близких. А ведь Эдуард знал, что сына Валентина Васильевича и Маргариты звали Кириллом, но ему почему-то даже в голову не пришло сопоставить факты. Выходит, минувшей ночью он убил не человека, а инкуба, если это не случайное совпадение имен. В конце концов, в большом городе Кириллов в достатке, а среди них немало юнцов от семнадцати до восемнадцати лет.
– Михеева в своем доме убили?
– Нет, – покачал головой Васенин. – Где убили, не знаю, но тело его нашли здесь на Плешивой горке. У нас сразу слух прошел, что это дело рук ведьмы, вставшей из могилы, чтобы отомстить обидчику, тревожившему ее прах.
– А вы что об этом думаете, Степан Петрович?
