— Разве вы не испанка? — спросил, несколько удивленный, Тимоти.
— Нет, я, как и ты, англичанка, хотя живу в Гибралтаре.
Лифт приехал, и они втроем вошли в кабину.
— Я дам вам тихую комнату, подальше от ночного шума, — сказала женщина. — Некоторые постояльцы не ложатся допоздна, а детям нужно спать.
Карен тепло поблагодарила ее за заботу. Ей не хотелось признаваться, что она тоже очень устала и ей не терпится забраться в уютную постель.
— Я вас оставлю. Можете принять душ. Когда зал откроется на ужин, пробьет гонг, и, если вы спуститесь вниз, я вас туда провожу. — С этими словами она ушла.
Они подождали, пока дверь закроется, и оба кинулись к окну.
— Смотри, можно дотянуться рукой до противоположного дома, — заявил Тимоти, не намного преувеличивая. — Никогда не видел такой узкой улицы!
Улица, пусть и узкая, выглядела очень нарядной. Прохожие сплошным потоком двигались вверх-вниз по еще не просохшей мостовой.
— Давай выйдем на улицу, — предложил Тимоти.
— Давай. — Ей и самой, несмотря на усталость, захотелось присоединиться к, праздно шатающимся по улице, людям. Она давно не была за границей и успела забыть, каким упоительным может быть воздух в южных странах, где даже зимой расцветали цветы, насыщая воздух ароматом. Чуть нахмурившись, она попыталась причесать Тимоти. Но он увернулся и потянул ее к выходу.
Карен спешно подкрасилась. Потом они спустились вниз, сказали улыбающейся женщине за стойкой, что пойдут пройтись, и вышли на улицу.
На первый взгляд трудно было поверить, что весь Гибралтар состоит из главной улицы. Были еще одна-две боковые улочки, названные именами известных военных, — короткие, явно не оправдывающие своих громких названий. И только главная улица тянулась по всему городу, огибая подножие огромной скалы. На ней располагались магазины, банки, несколько отелей, а также два кафедральных собора.
Карен и Тимоти поднялись вверх до главных ворот по одной стороне улицы и затем вернулись по другой. Они миновали монастырь, резиденцию губернатора, охраняемую британскими войсками и полисменами в английской форме.
— Совсем не так, как дома, правда? — спросил Тимоти.
— Правда, — согласилась Карен.
Но какое-то сходство все же было. Магазины представляли весьма экзотическую смесь товаров. Среди названий были английские, индийские, итальянские и несколько испанских.
— Посмотри на цветы! — воскликнул Тимоти.
Продавали цветы в основном женщины, и, хотя все они были жительницами Гибралтара, по-английски не говорил никто. Карен недоумевала, как большая часть населения умудряется обходиться без языка, на котором написаны все объявления и вывески. Хотя, вполне вероятно, местные жители привыкли к особенностям английского языка. Более образованные люди говорили на двух языках, остальные знали один — испанский.
