— Хозяин, открывай!
Дверь приоткрылась, послышался старческий голос:
— Кто тут? Кого Бог послал?
— Путники, отче! Пусти в хату — замерзаем!
— Да кто же вы такие?
— Гонцы от князя переяславского к князьям киевским.
— Так вы и ехали бы в город — к тиуну[20].
— А что за город?
— Да Глебов же!
— Глебов! А далеко ли?
— Да нет — всего поприще[21]. А это посад…[22]
— Отче, побойся Бога! У нас уже нет сил и два шага ступить, а ты говоришь — поприще. Нет, мы у тебя заночуем! — И Самуил решительно отстранил хозяина от порога. — Хлев у тебя есть?
— Да есть.
— Так поставь туда наших коней и сенца им дай.
Старик накинул на плечи кожушину, и они вместе напоили коней, расседлали и положили им сена. А когда управились, зашли в хижину.
Хатка небольшая. Слева от двери — печь, под образами — стол, за печью широкие полати для спанья. Там, накрытый кожухом, кто-то лежал. Вдоль стен, скреплённые с ними, лавки. В устье печи горит лучина, освещая небольшой столик башмачника с его инструментами — деревянными колодками и гвоздиками, дратвой, смолой, острым ножом, молотком… Там же, на столике, стояла пара сапог — один уже готовый, а другой ещё на колодке. На жердине, под потолком, незатейливая одёжка смерда.
— Как же тебя звать, дедусь? — спросил Самуил.
— Поп окрестил Иваном, а люди прозвали Живосилом… Так и вы зовите — Живосилом.
— Так, может, старина Живосил, угостите нас чем-нибудь горяченьким? С мороза — ой, как хочется!
— А что, это можно! Добрым людям мы всегда рады! — ответил дед Живосил и заглянул за печь. — Любава, Любава! Вставай! Бог послал нам гостей — приготовь вечерять!
Из-под кожушины вылезла девушка, накинула на плечи епанчицу, вступила в сапожки, вышла на свет.
— Добрый вечер, люди добрые!
— Будь здрава и ты, девонька, — ответил и за себя, и за своего молодого спутника Самуил. — Прости, не дали тебе поспать.
— А я ещё и не спала, — ответила Любава. — Присаживайтесь к столу, а я быстренько… Правда, не ждали мы никого, так что не обессудьте, чем богаты — тем и рады… Борщ вот у нас есть!
Она улыбнулась и вдруг встретилась взглядом с Жданом. Похоже, не ожидала, что один из гостей — пригожий молодец, так как смутилась, быстро опустила глаза и кинулась к печи. Но этого мгновения было достаточно, чтобы Ждан заметил необычайную красоту девушки и тоже стушевался.
Девушка и вправду была прекрасна. Чем — юноша и сам не мог понять, не имел времени рассмотреть, а сейчас она пригнулась к печи и рогачом доставала закопчённый горшок с борщом — видна только стройная фигурка и густая чёрная коса. И ещё запомнилось: из-под тонких бровей на него глянули такие неожиданно тёплые, тёмно-мглистые, с поволокой глаза — как летнее звёздное небо!
