— Я считаю, что за господином Вессом следует присматривать, пока он не отправится на корабле туда, откуда прибыл, иначе он причинит нам новые хлопоты, — ледяным тоном сообщила она, ни к кому, в частности, не обращаясь. И покинула амбар, делая один медленный, мучительный шаг за другим.
Оставшиеся некоторое время хранили молчание.
— А вы ей понравились, — наконец, уведомил Амлиса Весса Инс. — Я это сразу заметил.
Часом позже, в сорока милях от фермы, на исхлестанном ветром шоссе А-9 осоловелая Иссерли прищурилась, вглядываясь в придорожное электронное табло, на котором значилось: «УСТАЛОСТЬ УБИВАЕТ. ПЕРЕДОХНИ». Табло было, по собственному его признанию, «экспериментальным», на нижнем ободе его значился телефонный номер, позвонив по которому, водители могли поделиться своими впечатлениями о нем.
Направляясь в Инвернесс, Иссерли проезжала под этим табло сотни раз и всегда гадала, не появится ли на нем в один прекрасный день существенная для водителей информация: новости об автомобильных катастрофах, сведения о возникших впереди пробках или о том, какой силы ветер дует нынче на Кессокском мосту. И ни разу ничего подобного не увидела. Только общего толка наставления касательно скорости, вежливости и усталости.
Сегодняшнее наставление вызвало у нее скорбную улыбку. Что верно, то верно: она и вправду устала и нуждается в отдыхе. Смешно, конечно, — отчасти — получить такую рекомендацию от бездушной машины, но зато ее и исполнить легче. Прислушиваться к советам таких же людей, как она сама, Иссерли никогда не умела.
Она съехала с шоссе на стояночную площадку, выключила двигатель. Развоевавшееся солнце било ей прямо в глаза, она подумала, не затемнить ли стекла, и решила, что не стоит: заснуть и проснуться оттого, что в твое янтарное окошко стучит полицейский, — нет уж, спасибо. Пока этого ни разу не случалось, но, если случится, ей придет конец. Полицейский может пожелать увидеть много такого, чего у нее нет — включая пару водсельского размера глаз за толстыми стеклами ее больших очков.
Сейчас глаза Иссерли саднило из-за недосыпа и напряженного вглядывания сквозь два слоя стекла. Она поморгала, потом поморгала еще — медленнее, медленнее, пока веки не сомкнулись совсем. Надо дать глазам отдохнуть, а после вернуться на север и как следует выспаться. Только не на ферме, где-нибудь еще. На ферме сейчас, наверное, все вверх дном, по ней же привольно разгуливает этот идиот Амлис Весс.
