Временами ей было до того трудно смириться с потерей, что она ехала дальше, милю за милей, в надежде, что водитель, отнявший у нее добычу, снова ссадит ее где-нибудь. Коровы, невинно помаргивая, смотрели на нее, проносившуюся мимо в парах израсходованного впустую бензина.
Впрочем, как правило, стопщик стоял в точности там, где она в первый раз проскакивала мимо него, разве что рука его была чуть менее прямой, а одежда (если заряжал дождь) чуть более пятнастой. Приближаясь к нему с другой стороны, Иссерли могла увидеть мельком его ягодицы, или бедра, или мускулистые плечи. Ну и в позе стопщика тоже присутствовало нечто, говорившее о задиристом самомнении самца, пребывающего в прекрасном физическом состоянии.
Проезжая мимо, Иссерли окидывала стопщика прямым взглядом, дабы проверить первое свое впечатление, полностью увериться, что воображение ее не раздуло его достоинства.
И если он действительно отвечал стандартам, останавливалась и подсаживала его.
Иссерли занималась этим уже не один год. Едва ли не каждый день она выводила свою помятую красную «тойоту короллу» на А-9 и приступала к патрулированию. И даже когда ей везло на встречи и самооценка ее повышалась, Иссерли не давала покоя мысль, что последний подобранный ею попутчик может оказаться — задним числом — и последним из по-настоящему приемлемых, что, быть может, в дальнейшем никто сравняться с ним не сумеет.
По правде сказать, занятие это сопровождалось возбуждающим трепетом, без которого она уже не способна была обходиться. Рядом с ней могло сидеть какое-нибудь великолепное животное, совершенно уверенное, что оно затащит ее к себе домой, а Иссерли уже помышляла о следующем. Даже любуясь им, скользя глазами по округлостям его мускулистых плеч или по выпиравшей из-под футболки груди, смакуя мысль о том, как роскошно он будет выглядеть голым, она краем глаза поглядывала на обочину — просто на случай, если оттуда ее поманит к себе клиент намного лучше.
Нынешний день начался неудачно.
Еще не добравшись до шоссе, переезжая железнодорожные пути по эстакаде, находящейся у коматозной деревушки Ферн, она услышала, как что-то дребезжит над колесом с пассажирской стороны. Вслушалась, задерживая дыхание и гадая, что оно пытается сказать ей на своем мудреном иностранном языке. Был ли этот дребезг мольбой о помощи? Мгновенным ропотом? Дружеским предостережением? И продолжала вслушиваться, пытаясь представить, как вообще могла бы машина давать водителю понять, что ей требуется.
