— Умертвить это самый простой и легкий способ. Нам надо, чтоб человек помучился, чтоб понял, кому он служил и почему пошел против воли народа.
— Бандеривцив, я им тоже сипатызую, будем лечить, как положено. А снотворное смешанное с водой в вену — буль-буль и готово. Таке добре буде?
— Думаю, да.
— Эй, Параска, совещание медперсонала, срочно. Вказивка президента Януковича, — приказал главврач больницы.
Пердуске гнал машину в другую больницу. И там проводил точно такие переговоры. И они были успешными. Врачи давали клятву Гиппократа, но это было давно, они ее все забыли. Осталась совесть, но что такое совесть, врачи тоже забыли. Остался кошелек вместо души и совести. Может быть, если Украина выйдет из ямы, куда ее толкнула любимая Америка, этих врачей будут судить. И дадут им мало, ибо они заслуживают двести лет заключения в колонии строгого режима, но их никчемная жизнь скунсов, закончится быстро.
Пердуске вернулся на Майдан, разыскал Пипияроша, рассказал ему о своих успехах среди медиков. Как раз в это время они готовились к штурму улицы Грушевского. Пипиярош взял длинную цепь прикрепил к ней булыжник весом в два килограмма и пустил по головам сотрудников Беркута. Сотрудник Федюкин получил серьезную травму головы и тут же упал. Его товарищи в спешке отступили и не успели его подобрать. Бендеровцы быстро подбежали, окружили и практически мертвого стали избивать коваными сапогами, поломав несколько бедер. Андрей затих.
— Мертв!
— Ничего подобного, — сказал Пипиярош. — Берите его за ноги и тащите в подвал. Там я с ним поговорю.
Два бойца по мерзлой земле, взяв за ноги беркутовца, дотащили и бросили его в подвал. Андрей полежал некоторое время, и пришел в себя от невыносимой боли. Боль была везде: в пояснице, в животе, в лице, в районе грудной клетки. Андрею было 39 лет. Он родом из Крыма. В Крыму супруга и две дочери. Он видел жену, она склонялась над ним и промывала его раны. И вдруг он заорал, сколько было сил.
— Зашей ему рот, — приказал бандит Пипиярош будущему министру Яреме…
— Проволокой. Иголки у меня нет, и ниток тоже.
— Нет, проволокой не годится. Губы порвешь, а мне надо, чтоб рот был зашит и он не мог кричать. Поди, тебе ребята дадут, только зайди в правый сектор, там мои люди.
Ярмо вернулся с целым мотком ниток и большой ржавой иглой.
— Приступай, — приказал Пипиярош.
— Боюсь: укусит.
— А ты сначала выбей ему зубы…сапогом, молоток не бери в руки, картину испортишь.
