Министерство внутренних дел Украины бледно выглядело перед американскими инструкторами, а президент вообще не имел об этом способе борьбы ни малейшего понятия.
Министр Захарченко просто выстраивал бойцов в четыре — пять шеренг а то и больше, приказывал им создавать эдакий живой щит, чтоб муха не пролетела, но вскоре оказалось, что такой щит это просто мишень, куда даже не надо целится. Крепкие ребята, подходили близко к этому живому щиту кидали булыжники по головам и бойцы падали как подкошенные. Или большим булыжником обмотанным сеткой и приязанным к длинной веревке. Раскачаешь этот шар за конец веревки и по головам — пролом черепа обеспечен. А цепь- Это страшное оружие, когда стоишь навытяжку, а противник размахивает цепью и бьет по голове, — никакой шлем не выдерживает. А еще лучше коктейль Молотова. Бросишь подальше вглубь, и четыре стражи порядка загораются как манекены. А еще проще. Берут биты в руки и нещадно бьют по головам. Шлемы крошатся, и сотрясение мозга обеспечено. И это невинные ребята подставляют свои головы будущим головорезам-бандеровцам. Как мог президент этого не видеть, как он мог так испугаться постука провокатора Богословской, разве он не знал, что в жилах Богословской текла кровь, как у Пердуске, Кролика, Трупчинова, Болтушенко.
Вначале прибывали кареты скорой помощи. Это заметил Пердуске.
— Э, нет, этому надо положить конец, — сказал он и тут же отправился во все пункты Скорой помощи Киева. — Вот десятка (десять тысяч долларов). Распорядитесь, чтоб «Скорая» не выезжала за работниками Беркута, если от них будут вызовы. А за митингующими выезжать немедленно.
— О, благодарствуем. Ваша экономическая помощь Скорой помощи в самый раз. Надо произвести ремонт изношенных машин, надо покупать топливо и прочее и прочее, — врали начальники пунктов скорой помощи, а деньги прятали подальше.
Пердуске быстро обошел главврачей больниц ближайшего района, куда могли бы доставить служащих государственной власти.
— Да вы понимаете. Я должен эту сумму разделить среди коллектива, дать каждому лечащему врачу, — обычно жаловался Тарас Петрович. — И медсестрам тоже. — Если весь коллефтив будет за, легче станет с нарушением клятвы Гиппократа.
— Добре, Тарасик, вот тебе двадцать тысяч.
— Ну, це друге дило, — радостно произносил Тарас Петрович, запихивая двадцать тысяч долларов во внутренний карман.
— Только никакой помощи стражам порядка. Пусть умирают.
— Не волнуйтесь. Мы знаем, як це зробыты. Скажем, вместо укола пенницилина хворый получит укол простой воды, або щось таке, от чего быстро помрет, — заверял Тарас Петрович, главный врач больницы.
