должен быть рядом, но кто? Это казалось даже важнее, чем собственное имя, вспомнить которое она тоже так и не смогла.
Заснуть у нее так и не получилось, и, покопавшись в собственной голове, она решила вновь покопаться в шкафах – и обнаружила новые вещи. Лопату, например, и эта находка ее испугала – на короткое мгновение, не более того – потому что ее лезвие было покрыто свежей землей. Или сумку, большую, удобную, наплечную, в которую она сложила немного еды – чтобы не терять времени, когда придется убегать. В самом дальнем углу она нашла увесистый кошелек с монетами и резную деревянную шкатулку с драгоценностями: перстнями, серьгами и брошками совершенно различных размера и исполнения – от тонких и изящных, до толстых, покрытых грубыми узорами, с крупными камнями, гладкими, полированными, или же наоборот ограненными. Девушка задумчиво перебирала украшения, примеряя каждое из них – с этой коробочкой она вполне могла бы представить себя принцессой, если бы только знала, как выглядит сама. И если бы ей этого захотелось. Почему-то образ принцессы, обвешанной драгоценностями, не прилещал ее, так что драгоценности она мерила исключительно от безделья.
Приглянулась ей только одна вещь: браслет из четок, каждая – с ноготь большого пальца, круглая, с поверхностью, покрытой глубокой резьбой, какими-то письменами, как ей показалось. Девушка принялась перебирать четки. Монотонные, умиротворяющие движения. То что нужно, чтобы отдохнуть. Она принялась считать бусинки. Щелк… щелк… щелк…
* * *
Прозвенел звонок, Орейлия подошла к горшку-самовару, открыла крышку и пару раз махнула на себя ладонью, втягивая носом аромат. Бульон был готов, пришло время загружать овощи. Она уже подошла было к овощечисткорезке, но вспомнила, что сегодня решила обойтись без нее. Мальчик так тяготился ролью найденыша и так жаждал помочь! Пусть в этом не было нужды, но Орейлия всегда считала, что негоже отказывать человеку в труде. Сил у парня было в избытке, жаль, голова до сих пор слаба. Придя на кухню, он минут пять озирался по сторонам выпученными глазами, а паровой свисток горшка-самовара заставил его чуть ли не подскочить. Кухни он, что ли, не видел? Впрочем… Такой, может быть, и нет. Кухня была ее гордостью. Орейлия любила хорошую еду – повара ее семьи с детства приучили ее к самому лучшему – но вот чистить репу и вручную помешивать суп ей совсем не нравилось. Так что, оставшись без поваров, пришлось компенсировать их отсутствие.
