Но сейчас не ночь, здесь не кладбище, а вокруг — не зомби, а честные граждане моей родины. Вместе справимся с любой напастью, выстоим и отстроим заново.
— Я могу оказать первую помощь раненому! Я курсы медсестер окончила! — кинулась я к лежащему у дома мужчине.
И тут я поняла, что мне здесь не рады.
В едином порыве перед врагом погорельцы сплотились, и заслонили от меня умирающего.
У них, наверное, шок. Массовый психоз. От горя. Сейчас я им объясню, они поймут.
— Пустите меня! Я ему помогу! Вызовите пожарных, скорую!
— Уберите отсюда блаженную! — пробасил какой-то дед, мужчины послушались, и оттащили меня подальше.
— Да вы что делаете! — извивалась я в чьих-то руках. — У вас пожар! Горит!
— Видим, не слепые, — отвечали мне трое мужчин, которые меня держали. — Пускай себе горит!
Остальные толпились ближе к лежащему у дома мужчине.
— Что вы делаете?! — орала я. — Он умереть может!
— Скорее бы! — с надеждой выдохнули все.
— Так нельзя! Я должна ему помочь!
— Держите врачиху крепче!
Я всего лишь курсы медсестер окончила, потому что родители настояли. Вообще не люблю медицину, и врачей боюсь. Но я могу сейчас что-то сделать до приезда скорой помощи. Или хотя бы попытаюсь. Если меня отпустят эти психи.
— Пустите меня!
— Не уймется никак…, - расстроились все трое, которые меня держали.
А дальше началось то, во что бы я ни за что не поверила, если бы сама не участвовала. Разговор стоил того, чтобы о нем помнить.
— Посмотрите, помер, или нет? — спрашивали те, которые меня держали.
— Жив. Держите врачиху, не отпускайте! А то, не приведи Господь, вылечит! — отвечали те, которые дежурили возле обгоревшего мужчины.
— Держим, держим! Ну, так что, помер?
— Никак!
— Что вы там стоите? Быстрее надо!
— Не помирает! Ждем. А вы держите ее, она ж кусается!
Кусаться я сразу передумала, потому что мужики твердые, а зубы жалко, другие больше не вырастут. Если сломаю, не вырастут, и если выбью, тоже не вырастут.
— Когда же он помрет?! Вроде помер? Нет, шевелится еще. Гляди, глаза открыл! Закрыл. Дышит?
Я все так же трепыхалась в сильных руках, а погорельцы все так же дожидались смерти мужчины.
Наконец смотрители провозгласили:
— Все! Умер! Не дышит! Не шевелится!
— Точно умер? — обрадовались все, включая мамаш и грудных детей. — Вы там проверьте! Вдруг живой, не приведи бог…
— Да, умер, умер! Отпускайте врачиху.
От меня отошли. Пошли фотографировать труп, радоваться, пожимать друг другу руки. Стали активно вызывать пожарных и скорую помощь. Вслух произносили благодарности: кто-то крестился, вперив очи в небо, кто-то расстелил коврик для молитвы.
