Царевна вечной мерзлоты | страница 27
— Которые все не зеки, — тихо вторила Марина, уткнувшись в лилии. Тюрьмы, типа, забиты невиновными.
— Это же так прекрасно — встречи единомышленников, которые даже вдали от родины помнят о ней, поддерживают отношения с земляками и находят в суете жизни и трудовых буднях время для встреч!
— Как ты красиво сказала, Миля!
Ну да, я ж не кто-нибудь, а преподаватель вуза, а у нас, может, чего-то и нет, а язык на нужный гвоздь подвешен. Я и лучше могу:
— Красота вашей природы, несомненно, влияет на появление таких замечательных людей!
— Спасибо! Это чистая правда! — воскликнула Софья Павловна.
— Да неужели? — спросила у лилий Марина, те поняли, что раз ими так долго любуются, то надо вонять сильнее.
— Кого раньше отправляли в ссылку? — патетически воскликнула коллега. Мы промолчали. Я — с обожанием в глазах. Марина тоже бровками повела. — Не знаете?!
Мы знали, но огорчать женщину не хотели.
— В ссылку отправляли самых чистых, самых светлых и кристально честных людей!
— Да ладно! — чуть не сказали мы все, и даже лилии.
— Самый цвет Российской интеллигенции оказался в Магадане! — просвещала нас Софья Павловна. — Там живут чудесные люди!
Я, вообще-то, считала, что придурков везде хватает, но если женщина уверена, что в Магадане их не водится, то ей виднее. Она там была, а я нет.
— Если бы эти люди не попали в Магадан, то вся история России могла бы сложиться по-другому!
— Это точно! — хором проговорили мы с Мариной, и были при этом совершенно искренни.
Софья Павловна это оценила.
— Марина Юрьевна, позвольте пригласить вас на небольшое торжество, которое завтра устраивает Магаданская диаспора!
— Я не…, - начала кривиться Марина, но я быстро ее ущипнула, — …я не посмею вам отказать, дорогая Софья Павловна.
Разговор давно начал быть похожим на сахарный сироп, но пока подруга не сбежала, я ущипнула ее еще раз. Она поняла правильно.
— Софья Павловна, я без Мили никуда не пойду.
— Миля? — вспомнила про меня тетка, которая уже примеривалась вытащить лилии из ведра.
— Софья Павловна, — проникновенно и с нотой горечи заявила я. — Мне не повезло родиться в Магадане, я москвичка.
— Да, большое несчастье, — посочувствовала мне коллега. — Я передам вам два пригласительных. Марина Юрьевна, еще раз огромное спасибо за цветы!
Лилии остались в убеждении, что мир, не говоря уж о нашем университете, создавался специально для них.
Мы с Мариной пошли на кафедру.
Подруга была не в себе. Ее ломало и трясло. Нет, ей реально плохо было.