Марина промолчала, вымученно улыбнувшись. У нее даже в горле перехватило, и побледнела. Софья Павловна решила похвалить и меня тоже.
— Миля, а ты вызвалась помочь Марине Юрьевне?
Она меня зовет по имени, я же когда-то у нее училась.
— Да…
— Ты все такая же разносторонняя? Чем сейчас интересуешься? Ты вроде бы рисовала? Или играла на флейте?
Вообще-то я делала и это и многое другое, но я ответила:
— Я сейчас интересуюсь вечной мерзлотой. И Магаданом.
— Кому он нужен, этот Магадан? Там одни зеки! — проговорила Марина, настроение у нее ушло в минус.
— Марина Юрьевна, не надо обижать мой родной город! — оскорбилась коллега.
Надо же. Кто бы знал.
— Так никто и не собирался, — встала я на защиту подруги. — Просто история города…
— Мои родители сказали мне, что не были заключенными!
Ну, я уверена, что так они и сказали. Но какое мое дело? Я вообще мимо шла, то есть меня сюда привели.
— Я уверена, что это очень красивый город.
— Тебе обязательно надо там побывать.
— Да, город у воды — это всегда очень красиво, — заметила я.
— Да. Пейзаж с Охотским морем есть у всех.
— У кого у всех? — уточнила я.
— В диаспоре.
Та-а-ак! Это уже очень интересно и актуально. Мир, все-таки, очень маленький. Я состроила самую умильную мордашку, на которую только была способна, и заахала:
— Софья Павловна, как это чудесно, когда люди не забывают свои истоки…
— И к ним возвращаются, — очень тихо и зло пробубнила Марина лилиям. Те решили, что это им комплимент, и были счастливы. — Вот прямо к истокам… И все эти истоки у идиотов в такой далекой ж… ж…ивописной местности! — уже громче сказала Маринка на всякий случай, потому что Софья Павловна, хоть и слушала мои дифирамбы, но и на Марину посмотрела.
Марина улыбалась, а хотелось ей беситься. Она, наверное, того кота вспоминала, которого когда-то Ксюша домой принесла — в канализационный люк за ним лазила. Этот кот приноровился гадить в Маринины кроссовки. Ксюша, добрая душа, кота выкинуть не давала, ревела в голос, да и кот добровольно уходить не хотел, несмотря на постоянно открытые стараниями Марины двери и форточки. Марина часто таскала кота за шкирку к тому канализационному люку, откуда его вытащили, трясла его над ним, параллельно объясняя, как зверю повезло. Это у нее называлось «вернуть к истокам». Потом Олег пристроил кота к знакомым за город, и мучения кота закончились.
— Софья Павловна, вам посчастливилось родиться в чудесном городе среди таких замечательных людей!… - вещала я.
