Варда с мольбой повернулась к отцу:
— Мохаммед, соглашайся, иначе нас разлучат!
Воцарилась тишина. Кто-то выкрикнул в толпе:
— Аллах велик!
Отец не спеша поднялся с земли, с достоинством приблизился к Варде и голосом, в котором сквозило волнение, заявил:
— Можешь забрать свои вещи и дочь!
После чего под одобрительные возгласы направился к дому.
«Он не хотел пасть в глазах соседей, но все равно чувствовал себя униженным и бессильным, — отчужденно проговорила мать и добавила, пытаясь не допустить ни грана иронии: — Для твоего отца именно в эту минуту Гранада окончательно попала в руки неприятеля».
* * *
Мохаммед был безутешен, целыми днями не вставал с лежанки и даже отказывался от участия в ифтаре — традиционной трапезе с друзьями в связи с Окончанием Поста; однако никто на него не обижался, поскольку происходящее с ним в тот же день стало достоянием всего квартала; соседи приходили и приносили ему, словно больному, блюда, которые он отказывался есть у них. Сальма старалась вести себя незаметно, если и говорила что-то, то лишь в ответ на его вопросы, не позволяла мне докучать ему и сама избегала попадаться мужу на глаза, стараясь в то же время держаться поблизости, чтобы ему не повторять дважды свои просьбы.
Хотя на душе у нее кошки скребли, она сдерживалась, будучи уверенной, что время залечит его боль. Горше всего ей было убедиться, до какой степени Мохаммед был привязан к своей сожительнице, а в особенности то, как эта привязанность была продемонстрирована всему Альбайсину. Когда, уже став юношей, я спросил ее, не испытала ли она все же удовлетворения, когда ее соперница исчезла, она стала горячо отнекиваться:
— Умная жена пытается стать главной из жен мужа, понимая, что невозможно быть единственной. — И добавила наигранным тоном: — Что ни говори, быть единственной женой не так уж и приятно, это все равно что быть единственным ребенком. Больше работы по дому, больше устаешь, все приступы дурного настроения и все требования мужа приходится выносить тебе одной. Конечно, когда жены две или несколько, не обойтись без ревности, интриг, ссор, но это все по крайней мере не выходит за пределы дома, а вот когда муж отправляется в поисках радостей на сторону, для своих жен он человек конченый.
Без сомнений, именно по этой причине Сальма так разволновалась, когда в последний день рамадана Мохаммед вскочил с лежанки и решительным шагом вышел из дома. Только два дня спустя она узнала, что он ходил к Хамеду, так называемому
