В последние дни у нее было много хлопот: недавно коров свели в одно, только что отстроенное помещение, и они еще не привыкли к новому месту. Но после работы Надя умылась, наскоро поужинала и, как всегда, пошла в библиотеку. Библиотека должна быть открыта с девяти до одиннадцати часов вечера, к этому привыкли и колхозники и эмтеэсовцы, и оттого, что людей награждают орденами, работа останавливаться не должна.
Вечер был темный, беззвездный, только вдали, на скотном дворе, стояло светлое зарево от фонарей. Из окон доносились звуки радио. Всюду играли одно и то же. Надя шла по тропинке, до того наклонной, что иногда приходилось держаться за ограду палисадников, и опавшие осенние листья хрустели под ее ногами, как сухари. В избе Стозаева были настежь отворены окна, и на подоконнике дремала кошка, подобрав под себя передние лапки.
Надя перешла дощатый мостик и повернула к клубу. На ступеньке сидел мальчик лет двенадцати.
— Тетя Надя, «Огонек» есть? — спросил он.
— Не знаю еще. Сейчас разберу почту.
Леонид Михайлович ради экономии запрещал зажигать свет над крыльцом, когда в клубе не было «мероприятий», но сегодня Надя все-таки включила лампочку. Потом она прошла пустынным, гулким коридором мима доски почета, мимо запертого на амбарный замок кабинета Леонида Михайловича и открыла дверь библиотеки.
Надя хотела включить свет, но услышала шум машины и насторожилась. Машина ехала со стороны города. Черные стекла окон постепенно стали светлеть, сделались ослепительно серебряными, и по ним медленно проплыла тень ограды, потом, немного быстрей, тень столба с подкосом и совсем быстро промелькнули тени кустов. Наконец стекла потемнели, и снова стало тихо. Машина прошла прямо, не свернув к колхозному гаражу. Надя вздохнула и зажгла свет.
— Тетя Надя, дай «Огонек», — сказал мальчик, — я только картинки погляжу.
Он был в костюмчике из серого бумажного материала, сшитом совсем как у взрослого, даже с грудным кармашком для часов. Из кармашка торчал конец красной резиновой трубки.
— Карандаш есть? — спросила Надя.
— Нет.
— Ну, на. Только если увижу, что кроссворд пачкаешь, сейчас же отберу.
Мальчик сел за стол и начал перелистывать журнал. Пальцы слюнить в библиотеке строго-настрого воспрещалось, и поэтому страницы перелистывались по две и по три сразу и их приходилось раздувать.
Библиотека была светлая и просторная. Вдоль стен, во всю длину, как в магазине, тянулись полки, выкрашенные баканом и по бакану — лаком. На полках аккуратно, по алфавиту, стояли самые разные книги. Под лампой находился большой стол для газет и журналов, а в уголке — маленький Надин столик.
