– Я знаю, что это ты, – сказала она, скрывая улыбку. – Больше некому.
Он потер губу указательным пальцем:
– Что было в посылке?
Ее глаза наполнились слезами.
– Все письма, которые они писали мне на протяжении многих лет и никогда не могли отправить.
– Ты уже видела их?
Она покачала головой.
Он дернулся.
– А ты не думаешь?…
– Сначала я должна была встретиться с тобой. Мне нужно было увидеть тебя.
Лайэм замер, взгляд его был прикован к ней.
Виви шагнула вперед.
– Вторая посылка была от Нико. – Она откашлялась и вытащила портрет из пузырчатой пленки, положила его на стол между ними. – Он тебе это показывал?
Лайэм медленно опустил глаза, чтобы посмотреть на фото. Виви наблюдала за его лицом, увидела, как дернулись мышцы, прежде чем он успел справиться с мимикой. Он долго рассматривал снимок.
Наконец Виви сделала последний шаг.
– Мне не нужна просто фотография, – сказала она, внезапно почувствовав себя свободной. Ее сердце сильно билось, тело покрылось мурашками, но адреналин подталкивал ее наконец-то признаться в том, чего она действительно хотела. И она знала, что в этот момент Лайэм внимательно слушал ее. – Ты был прав – я не просила ничего для себя. Я избегала всего личного. Но я изменилась после… той ночи. Я позвонила своим родителям. Мне было страшно, но я протянула им оливковую ветвь в знак примирения, и думаю, что все будет в порядке. – Она глубоко вдохнула. – И потом, еще ты.
– Протягиваешь мне оливковую ветвь?
– Нет. Тебе… – Она замолчала. – За тебя я буду бороться.
– Бороться за меня?
– Если придется. – Она обошла вокруг стола.
Лайэм наклонился немного в сторону, опираясь на стол, и смотрел на нее.
– Я была идиоткой, – сказала она. – Я сожалею, что вышла из себя.
Слабая улыбка появилась на его губах.
– Я рад, что ты не побоялась пойти на это хотя бы со мной.
– Я боялась, – тихо призналась она. – Вот почему сказала тебе уйти.
– Мне было больно. – Он почти не двигался.
– Мне очень жаль.
– Нет. – Лайэм покачал головой. – Я это заслужил. Ты обвинила меня в том, что я никогда не слышал тебя, и ты была права. В то время я был слишком занят, пытаясь самостоятельно решить все проблемы, и гордость не позволяла мне поделиться ими с тобой. Я сожалею об этом. Но на прошлой неделе мне следовало это сделать. И потом ты приписываешь мне эти слова – что мне не нужно от тебя ничего большего.
– Ты сам сказал это однажды.
– Да, но не только женщины могут изменить свое мнение. – Уголки его рта изогнулись. – И, честно говоря, я не то чтобы изменил мнение, для меня это скорее признание очевидного – того, что было правдой с самого начала.
