– Но мы заснули лишь полчаса назад.
О, Виктория отлично знала это. Она наклонилась, чтобы надеть кроссовки и завязать шнурки и не смотреть на него, потом направилась к двери.
Но Лайэм уже ждал ее там.
Его руки обхватили ее тело – одна легла на талию, другая скользила по бедру. Виктория не могла сопротивляться и взглянула на него еще раз.
– Ты тяжело дышишь, – прошептал он ей на ухо. – Как ты собираешься бегать сорок пять минут, если уже задыхаешься?
– Не дразни меня. – Виктория прислонилась к двери, позволяя себе насладиться этим прикосновением.
Снова раздался телефонный звонок. Она взглянула на экран, но не ответила.
– Я скажу ей, что была в лифте вне зоны доступа.
– Виктория. – Он положил обе руки ей на талию. Его улыбка исчезла. – Никакая работа не стоит этого.
Она прищурилась.
– Это стоит. Я дольше всех работаю помощником Джиа. Мы доверяем друг другу. Я не могу подвести ее.
– Что случится, если ты не пойдешь?
Виви не ответила. Она не хотела думать об этом.
– Мне плевать, сколько она тебе платит, но она требует слишком много.
– Я сама получила эту работу, и я, черт возьми, собираюсь ее сохранить. Ты не можешь обвинять меня в том, что я трудоголик. Ты сам гораздо хуже меня.
– Я признаю, что работал как вол. И до сих пор большую часть времени провожу на работе. Но есть принципиальная разница – эта компания принадлежит мне. Это мой ребенок.
– Значит, работать на кого-то – недостаточно хорошо? – резко спросила она. – Ты это хочешь сказать?
Он бросил на нее хмурый взгляд и попытался объяснить:
– Ты талантлива, у тебя же были собственные дизайнерские идеи. Мне кажется, ты снова оказалась там, где была пять лет назад. Ты опять на побегушках, выполняешь поручения и просьбы других. И забываешь про собственные желания. Ответь мне на один вопрос: ты действительно хочешь пойти на пробежку?
– Дело не в том, чего я хочу. У меня есть обязанности.
– Необоснованные. – Лайэм разочарованно посмотрел на нее. – Когда ты вернешься, меня здесь уже не будет. И я больше никогда не приду.
Виви замерла.
– Это угроза?
Что он о себе возомнил? Она не могла снова пожертвовать своей жизнью. А так и будет. Если сейчас она откажет Джиа, то будет немедленно уволена.
– Ты можешь сказать, что хочешь? – спросил он. – Не я. Не Джиа. А именно ты.
– Нет, сейчас речь только о том, чего хочешь ты. Ты говоришь, что я могу попросить тебя о чем угодно? Но только если это касается секса. Ты по-прежнему не слышишь меня. По-прежнему не уважаешь мои желания. То, чего хочу я.
