Виктория завернулась в гигантское полотенце. Она хотела, чтобы он ушел. Она не могла заставить его изменить свое мнение и даже не хотела пытаться. Сомневающийся бойфренд был не то, что ей нужно. Она вообще не нуждалась в постоянном парне. Так что все было прекрасно.
Когда Виктория вышла из ванной, он был уже одет и стоял у двери со смущенным видом – таким она его еще никогда не видела.
– Все хорошо, Лайэм, – солгала она.
Он поправил мятую рубашку.
– Ты знаешь, было лучше, чем я мог себе представить.
Она отвела взгляд.
– Но недостаточно для нас обоих. – Какой она была дурой. Она ошибалась. Это было больше, чем просто секс, намного больше. Но только для нее. А этого мало, чтобы изменить положение вещей для него.
– Мне очень жаль, – сказал он.
Виктория безразлично улыбнулась.
– Не стоит. – Она не будет смущать их обоих, не будет просить его остаться.
Виктория не хотела, чтобы он винил себя или, что еще хуже, жалел ее. Она была слишком горда для этого.
Она получила то, чего не могла взять несколько лет назад. Дело сделано. Теперь она займется своим бизнесом. У нее новые приоритеты, и она контролирует свою жизнь. И не собирается мечтать или задумываться на тему «Что, если…». Что было, то было. И она максимально насладилась каждой минутой.
– Было чудесно. – Она заставила свой голос звучать легко. – Но это все, чего я хотела. Тебе пора идти.
Когда дверь за ним закрылась, Виктория тяжело выдохнула. Она огляделась – без Лайэма ее квартира вдруг показалась ей просторной. Гнев медленно сочился в огромную пропасть, которую он оставил после себя. Она больше не будет менять свою жизнь ни для кого. И делать то, что хотят от нее другие. Никогда.
У нее было то, чего она сама хотела, – ее независимость. Силы и смелость поступать так, как она сама считает нужным. Она всегда мечтала об этом. Сейчас она может себе это позволить.
Утреннее солнце пробивалось через окно, небо – уже несколько дней подряд – было все таким же ясным и сияющим. Лайэм перевернулся и зарылся головой в подушку, не в состоянии вынести этого совершенства погоды. Почему сегодня не было шторма, который заставил бы его пройтись на яхте? У него скопилось столько нерастраченной энергии, адреналина, которому требовалось дать выход. С рычанием он поднялся с постели, бросив подушку в дальний угол большого матраса. Потер лицо: глаза его болели, голова как в тумане. Тем не менее мышцы были напряжены и слегка подергивались.
Никогда еще Лайэм не чувствовал себя таким опустошенным. На прошлой неделе он часами ходил под парусом, но даже это не успокоило его воспаленное сердце. Он отмыл каждый дюйм каждой яхты в ангаре. Потом сам ангар. Даже если это была чужая работа, ему остро требовалось чем-то заняться – и он надеялся, что тяжелый физический труд измотает его так, что он сможет заснуть.
