– Прости?
– Сколько имен на плане рассадки?
– Несколько. Еще не все.
– Сколько?
– Кем ты себя возомнил? – возмутилась она. – Я не должна докладывать тебе.
Лайэм усмехнулся.
– Раньше ты не огрызалась. Я помню, ты делала все, о чем тебя просили. Послушно и беспрекословно. Желая угодить.
– Я немного изменилась с тех пор.
Она выпрямилась и сделала несколько поворотов из стороны в сторону, чтобы размять затекшую спину.
– Сделай несколько упражнений на растяжку, – проинструктировал он.
Она замерла.
– Прости?
– У тебя затекут все мышцы, если ты не будешь регулярно делать перерывы. Прогуляйся по комнате, пока разговариваешь со мной.
Она сразу же наклонилась над столом.
– Я только что сказала тебе, что больше не делаю того, что мне говорят другие.
– Но это для твоего же блага. – По голосу было слышно, что его это развлекает. – Не злоупотребляй своей независимостью. Советы других людей не превращаются автоматически в плохие идеи.
– Ладно, – она стиснула зубы, – мне необходимо немедленно вернуться к работе.
Закончив разговор, Виктория глубоко вдохнула. Она не хотела, чтобы Лайэм звонил и отвлекал ее. Тем не менее часть ее была рада. Та часть ее хотела, чтобы он думал о ней. Страстно желал ее.
Через три часа ее телефон зазвонил снова.
– Время для следующего перерыва, – сказал он, прежде чем она успела представиться.
Виктория прижала кулак к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце.
– Почему ты думаешь, что я не делаю регулярных перерывов?
– Я знаю, на что ты способна, чтобы сделать кого-то счастливым. Я не забыл, как ты всю ночь делала серпантин для матери Оливера, чтобы повесить его в холле.
О господи. Виктория усмехнулась. Она помнила ту ночь. Бесконечные рулоны крепированной бумаги чуть не убили ее. В конце концов появился Лайэм и помог ей.
Он, Оливер и другие пошли в местный паб, чтобы немного выпить. Виктория же предпочла остаться и помочь с приготовлениями к Рождеству. Молодые люди вернулись домой поздно. Оливер, пьяный, пошел, шатаясь, наверх в свою комнату. Лайэм, который был трезв, остался с ней.
Виктория продолжала сражаться с украшениями, пытаясь делать вид, что его нет в комнате. Но Лайэм болтал, легко поддерживая одностороннюю беседу в течение первых пятнадцати минут, пока она не переступила через себя и не захихикала. Тогда они принялись поддразнивать друг друга, обмениваясь остроумными фразами.
Пока она не попыталась встать с кресла. Она не осознавала, насколько ее тело затекло от долгого сидения и складывания ленточек из тонкой бумаги.
