Когда гэбист подошел к Леве и его странной свите, переводчик уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Что случилось, товарищ Шойфет? – поинтересовался Краснов.
– Товарищ майор, – выдавил он, – я… выяснил, что такое "эллите".
– И что же? – с напором вопросил гэбист. Лева зажмурился:
– Волшебство.
– Что? – невыразительно переспросил майор.
– Волшебство, – повторил Лева. – Это слово должно переводиться как "волшебство". А "эллисейн" – это волшебник, чародей, кудесник…
– Любимец богов, – с тяжелым сарказмом докончил Краснов. – Неужели и вправду тут мир магов, товарищ Шойфет?
Вместо ответа Лева проговорил что-то по-эвейнски, обращаясь к девочке. Та решительно обернулась к троим мальчишкам и ткнула пальцем в самого младшего.
И на глазах у потрясенного Краснова мальчик оторвался от земли. Его приподняло на добрых полметра; несколько секунд он висел, отмахиваясь, потом так же неторопливо опустился.
– Вот она, – проговорил Лева хрипло, – колдунья. Только маленькая и слабая. Ее дар – поднимать предметы. Один из мальчиков взглядом разжигает огонь. Теперь все понятно. Все, что говорил Тауринкс, обретает смысл.
– Огонь?.. – переспросил Краснов, еще не веря своей старой догадке.
Девочка, перебив его, что-то сердито бросила Леве по-эвейнски. Переводчик, виновато пожав плечами, без спросу отобрал у Краснова банку со сгущенкой и отдал детворе. Девочка тут же запустила в желтоватую массу пятерню и с наслаждением облизнула.
– Эй! – послышалось со стороны машин. – Эй-эй! Ты что?.. Ты чего?!.
Кричал старлей. Краснов вихрем обернулся, цепенея при мысли, что стоило ему отвлечься, как туземцы подло напали на советских солдат, но, присмотревшись, выругался вполголоса. На шее у старшего лейтенанта висела – в самом прямом смысле, – поджав ноги, пухлая деваха, а могучая бабища со сковородой, очевидно ее мамаша, волокла несчастного за рукав куда-то в проулок.
– Тов-стар-лей, – донесся до Краснова ехидный голос, – вы не сопротивляйтесь, у них здесь обычай такой, это и Окан подтвердит…
– Все правильно, – проговорил Лева, наблюдавший за этой сценой не менее внимательно. – Эти способности передаются по наследству. Здешние владетели – эллисейны. Местным жителям кажется, что мы тоже чародеи. Должно быть, тут родить от заезжего гостя ребенка не зазорно, если тот унаследует дар.
Краснов медленно перевел взгляд на него.
– Это единственный способ подняться в таком обществе, – продолжал переводчик. – Происхождение определяет… все. Вот почему они так отстали от нас. Тут царит какой-то… генетический феодализм.
