Мы поднялись на лифте на пятый этаж и вышли в большой холл.
Два охранника не отставали ни на шаг. Я не видела у них никакого оружия. Только какие-то металлические браслеты на обеих руках. Интересно, как они будут защищать императора, в случае чего?!
Мы оказались в помещении, похожем на приемную. Там за столом сидела молодая манулка и что-то усиленно набирала на клавиатуре. Оказывается, манульцы до сих пор пользуются этими старомодными компьютерами, надо же!
При виде нас манулка встала, склонила голову и произнесла:
— Эл-сьен, здравствуйте.
— Эла Рамийя, здравствуйте, — ей в тон ответил император. — Кардинал у себя?
— Да. Он ожидает вас.
Сайджел повернулся ко мне:
— Шания, присядь в кресло. Придется подождать. Постараюсь недолго.
— Хорошо.
Ответила и поискала глазами кресло. Красное, конечно же!
Услышала, как Сайджел обратился к манулке:
— Рамийя, позаботься об эле Шании.
— Хорошо, эл-сьен.
Расположившись в кресле, посмотрела на Рамийю. Она некоторое время вглядывалась в меня, а затем поинтересовалась:
— Сделать вам чаю?
— Да, спасибо, — ответила ей.
И в скором времени наслаждалась вкусным травяным чаем.
Минут через десять открылась дверь, и в приемную вышел Сайджел в сопровождении кардинала.
Я склонила голову:
— Эл-сай, Джентон, приветствую вас.
— И я вас приветствую, Шания, — ответил он после небольшой заминки.
Затем перевел взгляд на императора, будто молчаливо спрашивая о том, что я здесь делаю.
Сайджел проигнорировал его взгляд и обратился ко мне:
— Шания, вы готовы ехать дальше?
— Да, — ответила сразу же.
Но взгляд то и дело возвращался к кардиналу. Я ощущала, что не нравилась ему. Интересно, с чего бы?!
Разместившись в автокаре, спросила у Сайджела:
— Обязанности кардинала — это правосудие?
— Да, — тут же последовал ответ. — А еще он является нашим Смотрителем Нравственности.
Такая формулировка вызвала улыбку:
— Смотрителем Нравственности? Разве манульцы могут быть безнравственными? Вы все настолько чопорны и серьезны.
— Пусть тебя не обманывает внешнее спокойствие многих манульцев.
— Но ведь вы не проявляете эмоций.
— Но это вовсе не говорит о том, что мы их не испытываем.
Вот это поворот!
Император ненадолго задумался, а потом сказал:
— Шания, нас с самого рождения учат контролировать эмоции. Женщинам эта наука дается намного сложнее, чем мужчинам. Думаю, ты и сама видела некоторые эмоции на лицах манулок. И им это прощается. Чего не скажешь о мужчинах. Нам эмоции запрещены, особенно если мы хотим занимать хоть какое-то положение в обществе.
